Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации. А. А. Леонтьев

точно время не скажу. Очевидно, что, если это показание будет записано: Петров ушел в двенадцать, но точное время мне неизвестно, – содержание показаний будет искажено. Одно дело, если свидетель окажет: Иванов пришел в девять (то есть именно в девять, а не в десять). Совершенно иное, если он скажет: Иванов пришел в девять (то есть это Иванов, а не Петров пришел в девять);

      4) речь свидетеля, дающего показания, содержит большое количество информации, идущей по неязыковым каналам. Здесь следует указать в первую очередь на мимику и жест. Как указывают специалисты в этой области, жестикуляция и мимика могут, с одной стороны, сопровождать речь, причем такие мимико-жестикуляторные средства очень различны в зависимости от особенностей личности, от принадлежности человека к той или иной социальной группе и от его национальной принадлежности. Они могут, далее, заменять речь. Например, свидетель может в ответ на заданный ему вопрос просто махнуть безнадежно рукой. И, наконец, мимика и жест могут комбинироваться с речью. Это наиболее частый случай. Здесь возможны, в свою очередь, три варианта:

      а) мимика и жестикуляция относятся к определенному слову или словосочетанию и сопровождают это слово: И она взяла малю-ю-сенькую коробочку (показывает размеры коробочки); б) жестикулируя, поясняет, о ком идет речь, когда в речи употреблено местоимение: Пришла я к ним… – К кому? – Ну, к ним… (изображает руками толстую фигуру); в) жестикуляция заменяет слово или словосочетание: Он у нас вообще… (крутит пальцем у виска).

      Из сказанного ясно, какое серьезное внимание должен уделять следователь правильной интерпретации речи и адекватной по смыслу записи показаний.

      Во-первых, целесообразно сделать речь свидетеля и вообще допрашиваемого возможно менее эмоциональной, создать ему максимально спокойную и комфортную психологическую обстановку. Это важное вообще положение следует здесь подчеркнуть потому, что чем более эмоциональна речь допрашиваемого, тем больше шансов у следователя ошибиться при переводе ее смысла в общепринятый «язык» протокола.

      Во-вторых, в тех случаях, когда в речи допрашиваемого имеются интонационные выделения, правильное понимание которых существенно для смысла, следует переспросить его и добиться, чтобы он выразил ту же мысль словесными средствами.

      В-третьих, следователь не может полагаться на то, что он адекватно воспринял жест допрашиваемого. Помимо крайней неопределенности значения жеста он бывает часто и просто двусмыслен или даже многозначен. Если оказать про человека: Он ведь… – и постучать пальцами по столу, это может означать либо дурак, либо доносчик. Если про человека говорят: Он же во! – и показывают рукой что-то высокое, то это может означать высокий рост, высокое положение в служебной иерархии. И так далее. Поэтому здесь переспросить особенно необходимо.

      Чрезвычайно важно учесть специфику допроса в тех случаях, когда допрашиваемый другой национальности, чем следователь,