Миссионер. Александр Петров

в ее облике остановило его и настойчиво заставило войти.

      – Сестричка, с тобой можно поговорить?

      – Конечно, Андрюш, я тебе всегда рада, – откликнулась она, продолжая округлыми плавными движениями вытирать полотенцем посуду.

      – Я вот смотрю на тебя и чувствую, что в тебе что-то изменилось. Будто у тебя появилась какая-то внутренняя радость, которую ты почему-то хочешь скрыть.

      – Радость? – остановилась Лида и замерла. Потом медленно повернулась к собеседнику и, не поднимая улыбчивых глаз, задумчиво с полу-улыбкой напевно произнесла: – Да, ты прав. Это, действительно, радость. Только вот ко времени ли? Столько проблем…

      – Хочешь, мы съездим в гости к моим знакомым? – неожиданно для себя предложил он. – Очень хорошая семья. Тебе будет интересно. Давай в понедельник вечером. Ты не против?

      – Ладно, давай попробуем. Почему-то думается, что твои затеи только на пользу… Утром позвони, договоримся на вечер.

      Андрей вышел на веранду и увидел, как Алена с Иришкой собирают малину. Тетушка рассказывала племяннице какую-то занимательную историю, а Иришка заслушалась и вместо корзинки отправляла ягоды в распахнутый ротик.

      Андрей подошел к ним. Присел на корточки перед племянницей. Она взвизгнула и обвила тоненькими ручками его крепкую шею. От Иришки сладко пахло малиной и чем-то еще детским, молочным. Хрупкий, нежный, слабенький человеческий детеныш… Кажется, вот дунет ветер посильней – и сломает его. Ан нет! Есть кому защитить, кому отвести беду и зло. Чем слабее человек – тем сильнее он против зла! Хорошо обученные дяди с лучшим оружием гибнут один за другим. Они входят в группу наивысшего риска и максимальной смертности. А вот такой нежный комочек жизни – последний, кого достанет зло в этом мире. «Сила Моя совершается в немощи».

      Андрей распрямился – и девочка со звонким смехом повисла на большом и сильном дяде. Вот тут шалунов и «застукала» матушка и позвала дочку домой.

      Иришка, надув губки, понуро пошлепала к маме. Алена отставила корзинку и предложила Андрею прогуляться. Ох, знал он, к чему обычно приводят такие променады, но с потаенным вздохом согласился.

      Их путь пролегал мимо зеркала озера в просторный сосновый бор. Кто-то уже тщательно пошарил грибные места, оставив аккуратные пеньки срезанных грибов.

      Некоторое время они шли молча. Алена все порывалась что-то сказать, набирала воздух в легкие, поднимала на него глаза, но… снова выдыхала и молча шла рядом. Андрей глядел по сторонам, удивлялся своему петляющему в поисках грибов азартному взгляду, слышал эти дыхательные упражнения, но помогать ей не торопился.

      – Андрей, я всю ночь не спала, – жалобно пропищала она, наконец. – И поняла, что люблю тебя, вот…

      – Я тоже тебя люблю.

      – Правда!.. – воскликнула она, но осеклась – слишком буднично это было сказано. И что-то не заключает ее в объятья, не запечатлевает страстного поцелуя на ее устах. Идет себе дальше и глазами рыщет по сухим иголкам и комлям. Вслух же сказала: