Битва президентов. Сергей Донской

репетировались под руководством команды опытнейших имиджмейкеров. И теперь, вступая на борт авиалайнера, он ощущал себя актером, появившимся на сцене в лучах прожекторов.

      – Приветствую вас, пане и панове, – воскликнул Стас Корчиньский, прежде чем проследовать в свой отсек люкс. – Рад видеть вас здесь в этот знаменательный для всех нас день. Приношу извинения за тесноту и временные неудобства, но вините в этом не своего президента, а сейм, и только сейм. Там считают каждый злотый, потраченный мною, так что о «Боингах» остается пока только мечтать.

      Полушутливый спич Корчиньского был встречен одобрительными аплодисментами. Все, кто видел и слышал президента, понимали, что он имеет в виду. Дискуссия о приобретении новых самолетов для польских руководителей велась давно и безуспешно. Ссылаясь на экономический кризис, премьер-министр Польши Дональд Тусек наотрез отказывался выделять средства на обновление правительственного авиафлота. В результате президент был вынужден летать на допотопном «Ту-154», единственной модели советских самолетов, допускаемой в воздушное пространство Евросоюза. Самолету было двадцать с лишним лет, и, хотя он только что прошел капитальный ремонт и был начинен современной авионикой, комфортабельности внутри от этого не прибавилось.

      Вместе с президентской четой этим «Ту-154» летела почти вся государственная знать Польши: высокопоставленные чиновники, секретари канцелярии президента, главы нацбезопасности, министры и их заместители, главкомы, начальники штабов, командующие гарнизонами, капелланы и епископы, а также видные общественные деятели. Помимо официальной делегации в тесных салонах ютились журналисты и телерепортеры, не внесенные в списки по той простой причине, что приземляться предстояло на военном аэродроме «Северный», где запрещалось вести видео– и фотосъемки. Корчиньскому же хотелось попасть в прямой эфир телемарафона сразу по прибытии в Смоленск, чтобы объективы запечатлели его, сходящего по трапу, с головой, низко склоненной в память о тысячах безвинно казненных соотечественниках. Остальное доделает команда польских и зарубежных СМИ, уже вылетевшая на место событий под присмотром посла Ежи Бара. И тогда уже ни господину Силину, ни господину Астафьеву не отделаться общими фразами, поскольку в своем обращении Корчиньский потребует не только признания геноцида против польского народа, но и публичных извинений, после чего начнется масштабный пересмотр итогов Второй мировой войны. Скоро, очень скоро Россия станет платить по счетам СССР, и тогда никакого газа, никакой нефти не хватит ей для выплаты репараций!

      – Что же ты приуныла, Мария? – ласково спросил Корчиньский, располагаясь у окна за столом, заваленным свежими журналами и газетами. – Плохо себя чувствуешь?

      – Мне страшно, Стасик, – тихо ответила жена, тревожно прислушиваясь к свисту включившихся двигателей. – Никогда еще так страшно не было, веришь?

      – Странно. Прежде ты никогда не боялась летать.

      – Просто