Поступили в продажу золотые рыбки (сборник). Кир Булычев

и сурово дернула Анфису за косу. Анфиса взвизгнула, а Дегустатов сказал:

      – Вы, княгиня, без этих старорежимных штучек. Может быть, Анфиса как личность даст вам десять очков вперед.

      – Чего даст?

      – Ничего я ей не дам, – сказала Анфиса.

      – Так держать, – приободрил ее Дегустатов. – Сейчас, товарищи, разместитесь, устроитесь, я на склад сбегаю, белье чистое выдам, ничего не жалко. Мой долг – о вас позаботиться. Насчет расплаты не беспокойтесь, уладим. Свет включается здесь вот и здесь, сюда – охрану, сюда – руководство. Леночка поживет пока в двухкоечном номере. Если вопросов больше нет, я на несколько минут вас оставлю. Все самому приходится делать, поймите меня правильно.

      – А до ветру куда? – шепнул Дегустатову старик Ерема.

      – По коридору последняя дверь направо.

      Дегустатов вспомнил, как топотал в туалете сказочный конь, и решил старика туда не провожать. Пускай сам догадывается, что к чему. И в этом было даже некоторое злорадство.

      На прощание Дегустатов щелкнул два раза выключателем. Продемонстрировал электричество. Ожидал, что снова они повалятся в ноги. Но в ноги не повалились, наверное, потому, что лампочки в коридоре и комнатах были слабые, по пятнадцать свечей.

      Уборщицу тетю Шуру и сестру-хозяйку Александру Евгеньевну Дегустатов разыскал в дежурке. Они пили чай из электросамовара.

      – Где-то вы гуляли, Иван Юрьевич? – поинтересовалась Александра Евгеньевна, завидя в дверях крепкую, широкую в плечах и бедрах фигуру директора. – Владения проверяли? А мы уж думали, забыл, что чай стынет.

      – Новости есть? – спросил Дегустатов.

      – Нет. Звонил Удалов из стройконторы, спрашивал, не возражаем ли против шиферу?

      – Мне хоть шифер, хоть солома – только чтоб не текло. Из города к нам никто не собирается?

      – Нет, не звонили.

      – Тогда вот что: достань-ка мне двенадцать комплектов белья и одеял.

      – Зачем же? Заезда еще не было.

      – Был заезд. Проспала, Александра Евгеньевна.

      – Да я безвылазно здесь сижу с самого утра, – обиделась сестра-хозяйка и опустила подбородок на мягкие складки шеи.

      – Киногруппа приехала, – соврал Дегустатов. – На автобусе. Ворота были открыты. Я их сам во втором корпусе разместил. Исторический фильм снимать будут. В трех сериях. Про восстание Степана Разина.

      – Ой, – обрадовалась уборщица Шура. – А артистка Соловей приехала?

      – Я их в лицо не всех знаю, – признался Дегустатов. – Может, и Соловей.

      – И Папанов?

      – Папанова нет, – уверенно сказал Дегустатов. – Пошли за бельем. Неудобно, люди ждут. С дороги устали. Из Москвы ехали. Расплачиваться будут по безналичному. И попрошу артистов не беспокоить. С вопросами не соваться, и так далее. Среди них есть иностранцы.

      – И иностранцы?

      – Да. Русский язык знают, но нашей действительности не понимают. Несите все добро во второй корпус. Я там ждать буду.

      Дегустатов покинул дежурку и уже снаружи, заглянув в окно, крикнул тете Шуре:

      – Самовар долей. Чаем гостей угостим.

      Тетя