Браконьеры. Василий Головачев

второй амбал, широкоротый и полностью бритый.

      – Не кочевряжься, он тебя озолотит, у него в руках весь Сыктывкар.

      Максим вышел из дома, открыл калитку под взглядами замолчавших парней. Напрягаться не хотелось, поэтому он сделал попытку разойтись хитро-мирно:

      – Маша, что стоишь, заходи, все уже за столом.

      Девушка поняла его замысел, улыбнулась.

      – Не пускают вот.

      Максим оглядел мордоворотов, наряженных совершенно специфически, по-военному, в берцах, но без курток.

      – Ребятки, пропустите девчонку.

      Широкоротый сжал кулак, лизнул костяшки. Он явно был не прочь размяться.

      – Она шла мимо.

      – Её дом рядом, тётки ждут приглашения. Кстати, кто вы такие? Что-то не припомню вас среди местного населения.

      Парни переглянулись.

      – Мы охраняем территорию, – сипло проговорил лопоухий.

      Широкоротый заржал.

      На крыльцо вышел Пахомыч, из-за его плеча выглянула Евгения Евграфовна.

      Максим покосился на них, вышел на улицу, взял девушку за руку, повёл к дому. Проходя калитку, спиной почуял движение широкоротого, взял т е м п, подхватил с земли лежащую штакетину и подставил под удар амбала.

      Раздался треск. Штакетина переломилась пополам.

      Широкоротый охнул.

      Максим оглянулся, аккуратно закрыл за собой калитку, сочувственно качнул головой:

      – Осторожнее кулаками-то махай, паря, без руки остаться можно.

      – Да я тебя… – рванулся к нему широкоротый.

      Лопоухий удержал его за плечо.

      – Успокойся, Петро, тут ещё тёлки есть, чо к этой вязаться. В следующий раз пригласим.

      – Советую обходить и её, и всю деревню, – сказал Максим спокойно, катнув желваки. – Не ровён час, гробы придётся в Сыктывкаре заказывать.

      – Чо ты сказал?! – удивился лопоухий.

      – Чо слышал.

      Максим взял девушку под локоть, повёл к дому, прислушиваясь к шуму за спиной. Но «охранники» не рискнули затевать прямую ссору с жителями хутора, потопали прочь, прошипев:

      – Мы тя ещё встретим, долбон!

      – Не знал, что ты долбон, – пошутил Пахомыч, когда все прошли в горницу. – Не зазорно?

      – Пусть говорят что хотят. – Максим оценивающе поглядел на девушку, не испытывавшую никакого страха; вблизи она показалась ещё более милой и домашней, серо-зелёные глаза сверкнули пониманием и признательностью, хотя в их глубине прятались уверенность и сила. – Извините, пришлось сманеврировать. Не люблю скандалов и драк.

      – Я поняла, – кивнула она с прежней располагающей улыбкой. – Не все рождаются драчунами.

      Пахомыч сделал движение, но Максим отрицательно мотнул головой: мол, не вмешивайся.

      – Да уж, у каждой Машки свои замашки. Одна любит чашки да ложки, другая пряжки да серёжки. Кстати, как вас зовут?

      Девушка засмеялась.

      – Ольгой меня зовут, к соседям вашим приехала.

      – К Песковым, – добавил Пахомыч.

      – К ним. А вас, значит, интересуют