Зверь с той стороны. Александр Сивинских

исто-рической княжной, он обычно загадочно улыбается – хоть Мону Лизу дубль два с него рисуй. На зависть маэстро Да Винчи. Кем является Тараканов на Апеннинах, я и подавно не ведаю. А врать не желаю.

      Познакомился я с ним в ситуации, которую можно было с полным правом назвать критической. Если быть кратким – я как раз малость повздорил с солидным денежным человеком. Если ещё короче, дал в рыло депутату. А тот взял, да и обиделся. Крепко так обиделся! И сразу стало для меня жутко актуальным временное укрытие какое-нибудь отыскать. А тут подвернулся Большой Дядька. Этот отзывчивый мэн с белоэмигрантской внешностью и неуловимым акцентом душевно вошёл в непростое моё тогдашнее поло-жение и предложил пожить месячишко, а то и два в стране его детства – солнечной Ита-лии. Где я и очутился таким вот нежданным и негаданным (да что там – сказочным) об-разом уже на следующее утро. Всё было оформлено как командировка на фирму «Марчи-галья» от родного для меня НИИ. Тогда ещё дышащего – хоть и не полной грудью, но пока что не на ладан. Сам Игорь Игоревич любезно согласился сопроводить меня в даль-ней поездке. А заодно подсобрать для журнала материалов об очередном явлении италь-янским крестьянам пресвятой девы Марии. Компания его пришлась весьма кстати, по-скольку по-итальянски я знал только «паста» да «аморе». Тараканов же трещал без за-пинки, что неудивительно: родился и вырос в Вероне, Россию впервые посетил в три-дцать лет; тогда она и запала ему глубоко в сердце. На всю оставшуюся жизнь.

      Мы подружились. Вместе ездили на таракановской машине к морю, к памятникам истории, религии, культуры. Вместе – на футбол. Ещё больше сблизила нас автомобиль-ная авария, произошедшая перед самым отъездом на родину. В ней я так замечательно приложился головушкой к лобовому стеклу, что некоторая часть памяти навсегда поки-нула меня через образовавшийся в черепе пролом; Большой же Дядька охромел.

      Наскоро подлатавши раны, мы отправились в Россию, где лечение всё-таки до сих пор значительно дешевле. А господа с «Марчигальи» даже заплатили мне кое-какие деньги.

      И вот что ещё считаю я важным сообщить. О своём сражении с депутатом и по-следующих итальянских похождениях, в которые любому здравомыслящему человеку верится с немалым трудом, знаю я только со слов Тараканова. Амнезия после аварии по-лучилась аккуратная, как по заказу. События со дня накануне отбытия в Италию до дня возвращения на родину оказались словно бы вырезаны из моей памяти с филигранной точностью. Наводит на некоторые вопросы? Возможно. Только я от них давно отказался. Ответить-то на них всё равно может один Тараканов. Подтверждением правдивости его слов могут служить лишь счёт в банке да отметки в загранпаспорте. Да шрамы на теле, особенно на макушке. Мне пока достаточно.

      С тех пор мы продолжали поддерживать тёплые отношения и делать друг другу одолжения. Так, именно я привёз для «Взгляда сверху» ногу гигантского ракообразного, встреченного моим родным дядей-пасечником в лесу. С чудовищем дядя сразился топо-ром