Шаг за грань. Олег Верещагин

с пути

      свернуть…[2]

      …Кончилась запись. Свет зажегся. Девчонки прятали сырые глаза. Мальчишки смотрели упрямо, набыченно. Генка стоял около «окна», которое вновь опустело, заложив руки за спину, и не нашел ничего умнее, как сказать:

      – Это все.

      – Ну что же, Гена, – Игорь Алексеевич подошел к своему столу, помолчал. – Это очень хорошо. Я с удовольствием поставлю тебе «отлично».

      – Да, меньше за это сошествие ангела не поставишь, – сказал Богдан. – Весьма трогательно.

      …Прежде чем мальчишек растащили, Генка разбил Богдану бровь, и сам обзавелся рассеченной губой…

* * *

      Сразу после школы – несмотря на просьбу матери – Генка домой не пошел. Настроение было пакостным, он отвязался от сочувствующих приятелей, устав выслушивать негодующие речи и обещания в адрес куда-то девшегося прямо из медпункта Богдана.

      Мальчишка забрался, петляя по улицам-линиям, в портовый район, в кафе «Красные Пески» – половина стен в заведении была прозрачной и выходила на поле космодрома. Кафе это облюбовали охотники, и тут же находилось представительство компании «Бобров и сын». Дело в том, что среди бедной фауны Луны-11 имелась такая хищная тварь, как визгун – опасная и хитрая, но с отличным мехом. Человек двадцать на Луне профессионально занимались добычей визгуна, поэтому кафе внутри было украшено снимками пустыни, оружием, шкурами, около шлюза постоянно торчали два-три пескохода, а в самом помещении так же постоянно сидели минимум трое охотников, причем их громоздкое снаряжение было свалено по углам вперемешку с оружием и пустыми бутылками. Охотники старательно поддерживали мнение о себе как об отчаянных ребятах – впрочем, достаточно оправданное. Тут же можно было встретить и немногочисленных туристов – как правило, офицеров космофлота или таких же охотников-любителей-экстремалов.

      Вот сюда Генка и пришел. Только что вошедший охотник с болтающейся на груди маской махнул ему рукой:

      – А, Генок! Привет, Генок, как дела?

      Мальчишка улыбнулся, молча кивнул. Этого парня пионеры два месяца назад спасли от верной смерти – его пескоход ухнул в расщелину, сам водитель выбрался чудом и полз к городу со сломанной ногой. Ползти ему оставалось еще километров сорок, когда Генка и Богдан на него наткнулись.

      Усевшись за столик спиной к залу, Генка хмуро уставился на поле космодрома. Злость на Богдана не исчезла, даже меньше не стала, и мальчишка решил, что обязательно сцепится с другом… – бывшим другом, черт!.. – снова. Совсем оскотинел, гаденыш!!! И дело было даже не в том, что он там буркнул о докладе. Дело – в теме доклада.

      «Решено, – подумал Генка. – Допиваю сок – и отправляюсь к нему домой. Драться он не откажется, не трус же он, в конце концов. А мне станет легче».

      – Садится, – сказал кто-то неподалеку, и в кафе произошло легкое движение.

      Генка обернулся – все дружно смотрели в противоположное окно. Генка увидел высоко в небе точку – она пульсировала и быстро росла, все отчетливей делясь на четыре огненных креста. Стал

2

Стихи Евгения Аграновича.