Мятеж. Александр Афанасьев

с которой Россия даже не воюет... Это Австро-Венгрия воевала... готовилась воевать, а Россия не воевала.

      Но все-таки они это сделали. Безумству храбрых поем мы песню...

      Четверо просто залегли рядом с полотном, накрывшись накидками – два автомата и два пулемета. Пятый – от него зависело все, смогут они сделать то, что задумали, или им придется штурмовать Пожаревац впятером против всех – находился на позиции двумястами метрами ближе к городу. Снайперская винтовка Steyr, неавтоматическая, но с отличной оптикой и глушителем. Нужно было сделать, как минимум, два выстрела во время прохождения состава. Выстрел, перезарядка – затвором, а не автоматически, как привыкли русские казаки-снайперы, – и снова выстрел. Все это почти в темноте, можно сказать, наугад. Если хоть один выстрел окажется неточным – привет. Приехали... воевать впятером против целой части. Ну не части... но рота тут точно есть, скорее даже усиленная рота.

      Соболь сказал, что он и четыре раза выстрелит и попадет. А Соболь ни разу не обманывал...

      На эту мысль сотника натолкнуло расположение вагонов в составе. Первыми шли пассажирские вагоны с личным составом. Вторыми – крытые полувагоны, совсем такие, как на русских железных дорогах. Третьими – платформы с техникой. Вот и пришел в голову вопрос: а что, если эти платформы отцепить?

      По идее, на каждой платформе должен быть стрелок. Охранник. Обязанный следить, чтобы этого не произошло. Но будет ли? Европа все-таки. Пусть и южная, где все не как в «правильной Европе».

      Если будет охранник – он умрет. Если нет – значит, все поживут. Пока. Если, наконец, охранник будет, но Соболь не сумеет его чисто снять – тогда умрут они.

      Вот такая головоломка.

      Божедар, сильно нервничающий, – лучше бы его вообще в стороне оставить, но нужен был буквально каждый – в который уже раз полез к рельсам, положил на них ладонь, чтобы понять, едет ли по ним состав.

      – Гудят, аж страшно! – сообщил он.

      Сильная рука стащила его с полотна, отвесила добрую оплеуху...

      – За что?

      – Говорил тебе, не суйся наперед!

      Сам сотник думал, что они будут делать, если первой пойдет дрезина. Самая обыкновенная дрезина или автомотриса[13], несколько автоматчиков, возможно, пулемет и прожектор. Этого уже хватит, не говоря о том, если будут использовать тепловизор или радар. А что – запросто, ситуация здесь далека от нормальной, может быть и то, и другое. Если пустят такой авангард перед основным поездом – им опять-таки хана.

      Божедар обиделся, засопел, но ничего не сказал...

      – Кажись, и в самом деле идет... – подтвердил Чебак.

      – И ты зараз туда же!

      Сотник был просто на нервах, но он четко слышал: и в самом деле, идет. Точно идет, такой глухой гул, едва заметная вибрация рельсов, возникающая при передвижении по ним многотысячетонного состава.

      – Плюс! – донеслось из рации. Дело сделано.

      – Готовность! – Велехов говорил в полный голос, опасаться было уже нечего...

      Первым появился тепловоз – большая, темная, неудержимо надвигающаяся

13

Наподобие железнодорожного автобуса с дизельным двигателем, применяется на малозагруженных рейсах.