Факультет ненужных вещей. Юрий Домбровский

диадему как вещественное доказательство, чтоб приобщить к чему-то, составленному на кого-то. Тот самый, который любил говорить: «Указ от седьмого восьмого – общественная собственность священна и неприкосновенна, десять лет тайги и пять поражения».

      И всегда вырастал почти физически, когда произносил эту священную формулу.

      – Георгий Николаевич, – сказал этот человек, – вас просил зайти начальник всего минут на десять-пятнадцать. Я тут с машиной.

      «А браунинг? – быстро и остро подумалось Зыбину. – Зайти к Кларе и сунуть в шкаф, а что она тогда подумает? Да и не пустит меня эта анафема».

      – Ну что ж, пойдемте, – легко согласился он. – На полчаса я могу.

      Он всегда был немного фаталистом.

      Провожатый велел обождать в коридоре, а сам зашел в кабинет, да почти сейчас же и вышел.

      – Вас позовут, – сказал он, – подождите.

      Зыбин посмотрел на дверь. Была она высокая, непроницаемая, обитая черной клеенкой.

      Зато коридор был уже безо всяких затей – голые стены. И ни скамейки, ни стула. Здесь ждут стоя, понял он. Но ждать ему пришлось всего минут пять. Приотворилась дверь, и его позвали. Он вошел. Кабинет оказался большой уютной комнатой с большими окнами, распахнутыми прямо в аллею тополей. Всю стену занимала карта мира. Под картой стояло несколько мягких стульев в белых чехлах, и в самом углу у двери примостился маленький светлый столик. Такие стоят в уличных кафе. Зато письменный стол около господствовал над всем. Это было огромное чудовище – с зеленым сукном, мощными тумбочками, тяжелым бронзовым прибором и подковкой для ручек. За столом этим сидел душка военный – полный, седой, розовый, благодушный, с каким-то очень почтенным значком на груди. Перед ним на листе бумаги лежали желтые кружки.

      Сбоку стоял высокий чернявый человек с великолепным блестящим пробором. Оба смотрели на Зыбина и улыбались.

      – А, товарищ ученый, – радостно сказал военный (чернявый был в штатском), – ждем, ждем! Ну-ка, как вам понравятся наши грошики. Товарищ Зеленый, продемонстрируйте.

      Штатский слегка передвинул лист по столу.

      Зыбин взял кружочки, посмотрел, повертел, попробовал на зуб и сказал:

      – Это что же? От зубных врачей?

      Начальник взглянул на чернявого. Чернявый оскалился (показались узорчатые порченые зубы).

      – Почему так думаете? – стремительно спросил розовый военный и даже слегка привстал.

      – Да что ж тут думать! Приготовлены для переплавки. Видите, как их расплющили.

      – Логично, – благожелательно улыбнулся чернявый. – Товарищ кое-что понимает.

      Полковник сел опять.

      – О, они, в музее, все на свете понимают, – усмехнулся он. – Ты знаешь, как они его там зовут? Хранителем древностей. Так вот, товарищ хранитель древностей, как же вы ваши древности-то и не сохранили? Копали вы, копали всякие черепа да кости собачьи, а чуть золото вам принесли, так вы сразу обалдели и все