В плену страстей. Джулия Джеймс

что проблема есть. – Голос прозвучал натянуто. А могло ли быть по-другому? Она собирается отказать богатому и влиятельному клиенту, чей портрет – как без устали ей напоминала Имоджен – обеспечивал художнику невиданный финансовый успех.

      Он слегка приподнял бровь, но ничего не сказал.

      Как он воспримет то, что она собирается ему сообщить? Ведь он потерял попусту свое драгоценное время. И что из этого вышло? Ничего. Неудивительно, если он разозлится.

      Впервые ей стало страшно. Но не оттого, что придется признать свою несостоятельность, а потому, что Гай де Рошмон может погубить ее карьеру, объявить, что она ненадежная художница.

      Алекса сделала для храбрости глубокий вдох. Она обязана сказать ему правду. И незамедлительно. Он ждет от нее объяснений. И получит их.

      – Я не могу написать ваш портрет.

      Выражение его лица не изменилось. Он секунду помолчал. Затем, внимательно глядя на нее, произнес:

      – Почему?

      – Потому что не могу. – Алекса понимала, что это звучит глупо, но как объяснить? Она снова глубоко вдохнула и отрывисто сказала: – Я не могу вас рисовать. Я пыталась изо всех сил, но ничего не получается. Мне очень жаль, но я должна отказаться от заказа. Я не могу допустить, чтобы вы тратили свое время.

      Она ждала ответа. Ответ будет неприятный, но кто же его в этом обвинит? Он ценит свое время, а она и так злоупотребила им. Алекса почувствовала, как напряглись от ожидания грозы ее плечи.

      Но его реакция оказалась совершенно не такой, к чему она приготовилась. Он вернулся к письменному столу, жестом указал на громадное кожаное кресло наискосок от стола, затем уселся в еще более громадное кресло за столом.

      – Творческий кризис, – равнодушно произнес он. – Ne vous inqiйtez pas[6].

      Алекса уставилась на него:

      – Вы не поняли. Я действительно не могу написать ваш портрет. Мне очень жаль.

      Он улыбнулся:

      – Pas de tout[7]. Пожалуйста, присядьте. Кофе или, может, что-то спиртное, поскольку уже вечер?

      Она стояла не двигаясь.

      – Месье де Рошмон, я вынуждена настоять на том, чтобы аннулировать заказ. Я не могу написать ваш портрет. Это невозможно! Абсолютно невозможно!

      Она почти перешла на крик. Вот ужас! Ей хотелось убежать, но как? Гай де Рошмон ждет, что она подойдет к столу и сядет. Не помня себя, Алекса именно так и поступила. Она буквально плюхнулась в кресло, сжимая в руке сумку.

      Он пристально смотрел на нее, и она, как и прежде, не могла ничего понять по взгляду этих непостижимых глаз.

      – Хорошо. Если вы пришли к такому решению, то у меня нет причин его не уважать. А теперь скажите мне, мисс Харкорт, сегодня вечером вы свободны?

      Алекса непонимающе уставилась на него. Какое это имеет отношение к портрету?

      Он расценил ее молчание как отказ.

      – А я подумал, – продолжал он, не сводя глаз с ее лица, – не согласились бы вы стать моей гостьей. Уверен, что это вас заинтересовало бы. Это открытие выставки «Революция

6

Не беспокойтесь (фр.).

7

Вовсе нет (фр.).