Хранитель Реки. Иосиф Гольман

чуть сник. Народ бы занял, не вопрос. Но один был в Ницце, причем на яхте. Второй – на рафтинге в Южно-Африканской республике. А третий – вообще гарантированный товарищ, банкир, не раз выручавший Ефима в схожих ситуациях, – находился в Тибете, куда уже третий год ездил, как предполагал Береславский, замаливать грехи начала перестройки. Чудо, что вообще они сумели ответить на его звонок: первый болтался рядом с берегом, а двое других еще не успели покинуть места с некоторой цивилизацией.

      Вот это да! Денег как не было, так и нет. «Давай, «пацан», думай, думай…»

      И, конечно же, он бы чего-нибудь да придумал. Не впервой. Но решение пришло без его помощи, как это часто бывало в жизни. Недаром Ефим Аркадьевич еще со времен своей физико-математической юности страшно ценил народную физико-математическую мудрость: правильно поставленная задача наполовину решена. Так что сама собой решилась лишь вторая половина проблемы.

      Вечный секретарь Марина, бывшая староста его учебной группы, вызвала шефа по селектору.

      – Звонит Николай Агуреев. Будешь разговаривать или ты вышел?

      Всей своей интонацией Маринка пыталась вогнать в его тупую голову, что Ефим Аркадьевич – вышел. Потому что однажды после такого же звонка Агуреева ее дорогой шеф – на настоящем корабле – уплыл очень далеко, так далеко, что вполне мог и не вернуться.

      И хотя Маринка всегда очень сильно сомневалась относительно мыслительных (и особенно моральных) качеств своего непутевого начальника, но уж зла-то ему точно не желала. Старый друг лучше новых двух. Просто если раньше, тридцать лет назад, она могла как-то реально способствовать вытаскиванию этого разгильдяя из всяких непонятных историй, то сегодняшние его «кунштюки» остаются вне ее поля действий.

      Вот только и остается намекать, чтоб не брал трубку, когда звонят такие, как Агуреев.

      Реакция же Ефима Аркадьевича была ровно обратной.

      Агуреев – это деньги. Профессор почему-то сразу уверился в этом радостном предположении. Кроме того, Агуреев – это приключения. Оказавшись в их центре, Береславский не раз готов был променять интересную жизнь на самую-рассамую скучную. Но только до тех пор, пока ситуация не рассасывалась в их пользу. После чего снова хотелось приключений. Потому как скучная жизнь – это вообще не жизнь. И наконец – важность следующей сентенции прямо противоположна номеру перечисления – Агуреев реально был его другом. Поэтому даже если бы толстопузый и хитрожопый рязанец разом обанкротился, или ограбил Центральный банк, или, не приведи господь, затеял государственный переворот – Ефим Аркадьевич все равно бы был для него «в офисе», а не, как хотела Маринка, «вышел».

      – Привет рекламистам, – забасил в трубку товарищ. Ефим легко представил себе его хитрую толстощекую рожу.

      – Привет олигархам, – по-пионерски ответил Береславский.

      – Почем там у вас опиум для народа? – поинтересовался рязанец.

      – Не дороже ваших ипотечных облигаций, – справедливо заметил Ефим, не любивший нападок на свое ремесло. А сам напряженно думал, что бы такое