Неоконченная повесть. Цви Прейгерзон

«Современник». Скрипач Шахна Маркович, недавний выпускник Киевской консерватории, организовал хор и репетировал такие популярные песни, как «Жив народ Израиля», «Бог обустроит Галилею», «Под знаменем – в Сион» и другие. В хоре пели Шоэль и Фаня, хотя, честно говоря, слух Фани оставлял желать много лучшего. Но право на мечту и на песню имели все, а потому руководитель хора вынужден был подавлять свое недовольство. Собирался хор в доме жестянщика Ерухама, который вскоре превратился в настоящий еврейский клуб.

      Между тем мир не стоял на месте. Временное правительство продержалось у власти меньше восьми месяцев. Обещания Керенского не производили должного впечатления, а лозунг «Война до победы» не нашел отклика в армии. Солдаты устали от жестокой и затянувшейся войны. В этот момент подняли голову украинские националисты.

      Еще в марте 1917-го года на Украине избрали Центральную Раду во главе с Грушевским, куда вошли Винниченко и Петлюра. В конце июня было достигнуто соглашение между Радой и Временным правительством, в результате которого рассмотрение вопроса об автономии Украины отложили до Учредительного собрания. Заметно росло количество и влияние большевиков. Впрочем, тогда очень немногим удавалось разглядеть их железный кулак – тот самый, которому суждено было потопить в крови старый мир.

      Медбрат-бундовец Моше продолжал произносить свои неистовые речи, но их пафос приелся и уже почти не собирал слушателей. Зато в доме жестянщика Ерухама каждый вечер было не протолкнуться. Молодежь инстинктивно стремилась удержать на плаву опасно накренившийся кораблик нашего народа. Капитаны дрались между собой за власть над умами, и в этом разрываемом политическими страстями мире нелегко было найти верный путь.

      Шоэль полагал, что еврейская молодежь должна как можно больше знать о Земле Израиля. Поэтому, выступая на встречах с членами кружков, он старался доносить до своих слушателей запахи и краски палестинской природы, рассказывал о жизни в этой стране, черпая при этом сведения не только из книг, но и из своих давних записей, сделанных еще четыре года назад. Эти лекции представляли собой короткие воображаемые прогулки по стране, окрашенные поэтической грустью и действительной тоской по ее пейзажам, по проведенному там счастливому времени.

      Фейга по-прежнему вела дела в столовой, и Шоэль помогал привозить с рынка и из магазинов продукты, бочки, бутыли с напитками, возвращать пустую тару. Эта была чисто мужская работа – погрузить на телегу бочку, ящик с бутылками или мешок картошки, и Шоэль никогда не отлынивал – тем более, что рядом то и дело оказывалась работница Паша. Вдвоем они ловко управлялись, причем не только во время дневных работ.

      За последний год Шоэль заметно вырос, окреп, и ладно сложенная молодая вдова, потерявшая на войне мужа, увлеченно помогала ему превращаться из юноши в мужчину. На голове у Паши появился новый желтый платок с синими и красными цветочками, да и настроение ее заметно изменилось к лучшему. Она порхала по кухне, двигаясь