Серп демонов и молот ведьм. Владимир Шибаев

А ну подай назад.

      И обозреватель схватился за свой столик грабками и попер на прежнюю позицию, на Эдьку. А прежние позиции стухли. Ну тут уж забава! Давить цыплят, сшибать слабо жужжащих зеленых мух и отрывать горлы отбившимся от стада олешкам – настоящее занятие матерого мачо и гордого койота прерий. И жалкий, раскрасневшийся и приведенный в подходящий сок Сидоров оказался вдвинут почти в стену.

      – Ну ты чего? – миролюбиво справился победитель над трупиком поверженного праведного правдолюба. – По соскам у тебя еще не текло и в рот не заходило.

      Сидоров подскочил было к мачо, запыхавший и раздутый от газов, но, глянув снизу вверх на героя, только плюнул, попав себе на рукав куртюшки, и вышел вон. Видно, хорошо везде учился, и в среднем образовании, и в университетах, но по жизни необученный, нестроевой. Ну, поучим!

      И тут, на собеседовании, на выдаче клистиров и роковых диагнозов, Эдик вдруг выскочил из себя, не держа зла, а швыряя его кругом, покраснев закаленным лицом до сиреневого отлива, и потребовал у сидящей на крае стула подневольной Фирки, трясущей от озноба, поди, волосатыми ляжками:

      – Хотите работать по-застарелому? По-стерильному. А тогда скажите-ка, к кому в коллективе имеете особую… привилегию симпатий. Так сказать, в разрезе добрых чувств. В разрезе будущей службы. Способная ты на правду? Кто годен, а кого, товось, как уклейку?

      – Это еще зачем? – удивленно вскинулся слишком для простого умный Череп. – Что это Вы, Моргатый, вдруг. И. о. ответсекретаря газеты – не кадровик.

      – Чего этот «Вышинский» тут лезет? – зло подчеркнула ведьма Катька. – Здесь не трибунал.

      – А что – интересно, чего от нее ждать, – живо вскинулась авантюрная затычка Лизка. – Я хоть проснусь.

      – Пускай, – глухо из угла прожевал зам по кадрам, бинокль, поставленный ТОТом наблюдатель, старый бздун, неизвестно чего отставник. – Отвечайте. Кто в газете всех смелее, кто рукастей и бодрее. Кто годный. И на что… И тд.

      Все примолкли. Фирка поежилась, дико озираясь, прошептала:

      – Не поминаю… не понимаю…

      – Понимайте, – повторил отставник. – Работа нужна?

      – Ну… – протянула допрашиваемая, чувствуя, что требуют откровений, побледнела и зашлась по лицу цветными африканскими пятнами, укусами москитов, слабо пудренная кожа не выдержала напора крови. – Ну… мы тут все ждали. Новые руководители… владетели… очень надеялись. Думали, фирма «Е & Е» – это Эрнст и Янг, крупные мировые юристы. Девчонки по полдня шушукались, гадали. Это нам привалило через столько лет… счастье сотрудничать, под ними… Очень дружные мы… все… дружим. В свободное от… Но очень хотим в будущее печатной индустрии.

      – Конкретно, – крякнул бздун.

      – Отношусь… с приязнью… относилась… с обожанием к профессиональной. Оказали большое газетное влияние… Очень сильные кадры в хронике. В спорте – Додунский, Модунов… Сидоров Алексей Павлович… влили в мою работу новую кровь, предельно собранный специалист… Другие…