Поцелуй бронзовой девы. Роман Антропов

Я говорил об этом Болеславу, на что он ответил, что личное счастье ему дороже вздорных прихотей его отца.

      – Вы не знаете, он имел все-таки объяснение по этому поводу с отцом?

      – Не знаю. До последнего дня нашего свидания он ничего не говорил об этом.

      – Не можете ли вы рассказать мне что-нибудь о вашем последнем свидании с молодым графом?

      – Он приехал к нам к обеду. Как и всегда, был бесконечно нежен с моей дочуркой, но я заметил, что он находится в несколько приподнятом состоянии духа.

      – Ого, он был взволнован? Вы не спрашивали его о причинах?

      – Он сам со смехом бросил вскользь, что его страшно разозлил духовник.

      – По какому случаю он виделся с ним?

      – Он отправился на исповедь. Затем, уезжая, он сказал мне, что ему хотелось бы ускорить свадьбу, обещал приехать на другой день, но – увы! – с тех пор мы его более не видели. Мы в отчаянии, дорогой господин Путилин. Горе моей девчурки не поддается описанию. Она все время твердит, что с ним, наверно, случилось какое-нибудь несчастье. Откровенно говоря, у меня самого являются тревожные мысли.

      – Скажите: старый граф любит своего сына?

      – Безусловно. Но, как однажды с горечью вырвалось у молодого человека, старый надменный магнат любит не его душу, не его сердце, а в кем – самого себя. Он, Болеслав, в глазах отца – единственный продолжатель «знаменитого» рода Ржевусских, его блестящий представитель, тот, кем можно гордиться. Если вы знакомы с поразительной спесью польских магнатов, с их фанатизмом, вам будет ясна и понятна любовь старого графа к своему сыну. И вот я решил обратиться к вам. Вы, только вы один, господин Путилин, можете пролить свет на это загадочное исчезновение бедного молодого человека, которого я люблю, как родного сына. Спасите его!

      Путилин сидел в глубокой задумчивости. Какая-то тревожная мысль пробегала по его симпатичному, характерному лицу.

      – Не правда ли, ваше превосходительство, вы не откажете нам с дочуркой в этой горячей просьбе?

      Путилин поднял голову.

      – Я нахожусь в очень щекотливом положении, господин Ракитин: вмешиваться официально в это дело мне не только неудобно, но я даже не имею права. У меня нет никаких данных для подобного вмешательства. Во-первых, заявление об исчезновении молодого графа должно исходить от отца, а не от частного лица, каким в данном случае являетесь вы; а во-вторых… в Варшаве имеется своя сыскная полиция.

      – Значит, вы отказываетесь? – с отчаянием в голосе воскликнул старый барин.

      Путилин опять задумался.

      – Ну ладно, хорошо. Я попытаюсь. Ваше дело меня очень заинтересовало.

      – Слава Богу! Как мне благодарить вас… – рванулся Ракитин к Путилину.

      Глава III. Путилин в Варшаве. В замке старого магната

      Всю дорогу до Варшавы мы ехали в отдельном купе 1-го класса, Путилин не спал.

      Он был окружен целым рядом толстых фолиантов.

      – Pater noster! Qui est in Coelum… Credo in aeternam vitam[2]… – бормотал великий, благороднейший сыщик.

      – Что

2

Отче наш! Иже ecи на небесах… Верую в жизнь вечную (лат.)