Золотая струна для улитки. Лариса Райт

смотрит на сторожа, как на сумасшедшего. – Даже не думай. Найдем и закопаем вместе с собакой.

      Пес поджимает хвост.

      – Не дрейфь, – шепчет Марат. – Ничего с твоей шкурой не случится. И вообще, ты слышал? Я выбил для тебя полный рацион. Так что с тебя причитается.

      Собака отворачивается, состроив, как кажется Марату, презрительную морду.

      – Ну, не злись, дружок. Конечно, это все ты для нас устроил. Спасибо. Меня, кстати, Марат зовут. А тебя? Ну-ка, ой, да ты девочка. Извини. Значит, ты вторая сучка, встреченная мной сегодня. Извини, брат, судьба. Будешь Милой. Да, и охранять архитектуру Гауди Миле вполне подойдет[17].

      11

      – Вот эта подойдет, – Андреа придирчиво рассматривает открытку. – Это точно Стокгольм?

      – Да, пиши.

      Дорогая мамочка!

      Не могу показать тебе свое изображение, поэтому посылаю изображение города, где мы сейчас играем. В Швеции тоже успех. Потом будет…

      – Куда ты потом?

      – Милан и обратно домой.

      …Милан – и опять Москва. Прости, Мадрид снова не попадает в график. Привет папе, всем сестричкам, Марио и детишкам. Пепе понравилась неваляшка?

      Целую вас, люблю, позвоню. А.

      – Держи. Опустишь в Стокгольме, ладно? А с Миланом у тебя открытки случайно нет?

      – Нет, – расстраивается Зоя. – Там я еще не была.

      – Тогда покупаешь там, оставляешь на ней след от помады, чирикаешь буковку «А», и огромное, огромное тебе спасибо.

      – Да не за что. В первый раз, что ли?

      – А ты почему такая грустная? – Обычно перед поездками Зою лихорадит, она беспрерывно щебечет, рассказывает о планах, о нарядах, которые возьмет с собой, о ресторанах, в которых будет обедать, о приемах, на которых будет блистать. Ее швед – большая шишка. Андреа думает, ей нет никакого дела до Зоиной болтовни, но сегодня подруга молчит, и Андреа не по себе.

      – Я согласилась познакомиться с его мамой, – сообщает Зоя с неподдельным трагизмом.

      – Ну и молодец. Давно пора.

      – Ты не понимаешь! А вдруг я ей не понравлюсь?!

      – А вдруг я им не понравлюсь? – Андреа подбрасывает на ухабах проселочной дороги. Она испуганно хватается за низ живота и делает отчаянные знаки. Машина тормозит. Девушка выползает из «уазика», и ее долго, надрывно выворачивает. Андреа бледная, изможденная, уставшая, отчаявшаяся, беременная и довольная.

      – Устала, бедненькая? – Дим заботливо обнимает жену.

      – Ничего. Это все ерунда. Я привыкла. Просто волнуюсь ужасно.

      – Не волнуйся. У твоих же все удачно прошло.

      Да, в Мадриде все было просто прекрасно. Два года назад, через месяц после победы на «Фернандо Сор». Прилетели из Рима, свободный час перед концертом, после выступления – переезд в Барселону. «Мам, пап – это Дим. Мы вместе гастролируем, то есть мы вообще вместе…». А потом у Пас начинаются схватки, и всем сразу не до новостей Андреа. Через год:

      – Мам, мы расписались.

      – О… Ну… Поздравляю, дорогая. Вы должны при-ехать сюда и сделать

17

Последняя завершенная работа Гауди, известная под названием «Ла Педрера» (каменоломня) – дом Милы. Дом построен архитектором в Барселоне по заказу коммерсанта Пере Мила-и-Кампс. В 1984 г. дом объявлен ЮНЕСКО частью всемирного наследия.