Записки психопата. Венедикт Ерофеев

до угла изможденного Рубцова – и решили откровенничать и безобразить.

      С 2.30 до 2.45. жгли старые открытки, произносили над огнем заклинания, хихикали и осуждали западные моды.

      В 2.45. – Музыкантиха доставила внушительную груду своих фотокарточек, и под угрозой физического воздействия я вынужден был восхищаться каждой в отдельности.

      С 2.45 до 3.30. – созерцали фотографии, безнравственно хихикая, пинаясь под столом ногами и осуждая аморальное поведение коридорной пары.

      В 3.30. – умственно плевали на фотографии и решили незамедлительно сжечь негодные.

      С 3.30. до 4.00. – жгли, меланхолически любовались пламенем, разменивались комплиментами, курили и предприняли несколько неудачных попыток завязать драку.

      В 4.00. я вынужден был храбро встретить прилив материнской ласки со стороны моего оппонента и отверг ее полушутливое предложение кровью подписать совместный клятвенный контракт.

      С 4.00. до 4.30. – взвешивали все способы вытягивания друг из друга крови для подписания «контракта», дружно осуждали алкоголизм и восхищались мрачностию фланирующего мимо В. Муравьева.

      С 4.30. до 4.45. безуспешно пробовали стричь друг другу ногти и столь же тщетно пытались определить, чьи конечности чище и эстетнее.

      В 4.45 я презрительно обнажил всю безидейность ее предложения выйти подышать свежим воздухом и посидеть в снегу.

      С 4.45. до 5.00 – освятили своим присутствием комнату Никоновой, жаловались на однообразие трофеев. Пили из горлышка лимонад, грызли яблоки, изучали траекторию летящих огрызков; при воспоминании о Мичурине продемонстрировали обоюдный скепсис.

      5.00. – совершенно некстати вспомнили 15-е декабря, постигли весь ужас имевшего места инцидента, обменялись мрачными взглядами и не менее мрачными идиоматическими выражениями.

      В 5.15. с похвальным единодушием изъявили желание заниматься.

      С 5.15. до 5.45. нехотя читали, изредка перехихикиваясь и надменно следя эволюцию трамвайного парка.

      В 5.45 дружно протирали глаза и выражали ужас перед лицом Времени и Бессонницы.

      С 5.45 до 6.15. флегматично хлопали глазами, курили, лениво друг друга оскорбляли, внимая треску репродукторов и будильников.

      В 6.15 – по-прежнему флегматично сдули пепел со стола, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

      Только и всего.

      И все прежние дни – так.

      Так что уж и без похабных намеков, Л.С!

      27 декабря

      Пусть Время туго обтягивает свои прелести!

      Все равно – не прельстит! —

      Последние четыре проползут бесследно! —

      И <этот отвратительнейший год> с грохотом полетит в пизду!!

      6.15. ночи.

      28 декабря

      «…Он! Он объяснился! Я на крыльях влетела в общежитие и весь вечер занималась с упоением…»

      (Р. Гуржибекова, «Дневник», стр. 531)

      «…И угораздило же меня, братцы, втюриться в эту Р. Гуржибекову… Тут, понимаете ли, Бомарше на носу, Корнель и все такое прочее… Завтра, понимаете ли, нужно на зачет