Отравленная совесть (пьеса). Александр Амфитеатров

земной… въ семьѣ-то вѣдь адъ начнется?

      Людмила Александровна. Довольно. Вы сильны, вы очень сильны. Радуйтесь: я боюсь васъ. Но зачѣмъ вамъ это, зачѣмъ? Чего вы хотите отъ меня?

      Ревизановъ. Много.

      Людмила Александровна. Не денегъ же: вы неизмѣримо богаче меня.

      Ревизановъ. Конечно, не денегъ. Нѣтъ… Любви.

      Людмила Александровна. Какъ?!

      Ревизановъ. Сядьте, успокойтесь. Да, я прошу вашей любви. Я влюбленъ въ васъ. Влюбленъ… какъ мальчишка. Послушай же, Людмила…

      Людмила Александровна. Какъ вы смѣете!

      Ревизановъ. Виноватъ… Людмила Александровна. Я часто бываю въ Москвѣ и много слышалъ о васъ и все хорошее. Верховская красавица, Верховская умница, Верховская воплощенная добродѣтель. И, каждый разъ, что-то щипало меня за сердце. Красавица, да не твоя. Умница, да ты потерялъ ее, бросилъ, надругался. Наконецъ я увидѣлъ васъ въ оперѣ, въ ложѣ, съ Ратисовою. Увидѣлъ и тогда же рѣшилъ: эта женщина должна быть снова моею, или я возненавижу ее и сдѣлаю ей все зло, какое только можетъ сдѣлать человѣкъ человѣку.

      Людмила Александровна. Это бредъ какой-то… Вы съ ума сошли!.. Всего я ждала отъ васъ только не этого.

      Ревизановъ (смѣется). Да? Такъ и запишемъ. Андрей Ревизановъ объяснился Людмилѣ Верховской въ любви, и Людмила Верховская прогнала его прочь. Но я не послушаюсь васъ и не пойду прочь, потому что вы прогнали меня необдуманно и въ концѣ концовъ полюбите меня.

      Людмила Александровна. Никогда!

      Ревизановъ. Перемѣнимъ выраженіе: будете принадлежать мнѣ.

      Людмила Александровна. А! Негодяй!

      Ревизановъ. Опять рѣзкое слово. Хорошо пусть негодяй. Такъ что же? И негодяй можетъ быть влюбленнымъ. Скажу даже больше: влюбленный негодяй звѣрь весьма интересный. Влюбленный негодяй, напримѣръ, проситъ любви только одинъ разъ. Но, отвергнутый, не отступаетъ, а требуетъ ее, беретъ хитростью, силой, покупаетъ, наконецъ.

      Людмила Александровна. И вы зовете это любовью!

      Ревизановъ. Послушайте: ваша честь въ моей власти. Я продамъ вамъ эту власть.

      Людмила Александровна. Боже мой! есть ли въ васъ стыдъ, Ревизановъ?!

      Ревизановъ. Вы получите обратно всѣ ваши письма. А безъ этой улики я безсиленъ противъ васъ. Что же?

      Людмила Александровна. Дьяволъ вы или человѣкъ? я не знаю. Мужчина не рѣшился бы предлагать такую отвратительную подлость женщинъ, которую любилъ когда-то.

      Ревизановъ. Когда-то я не любилъ васъ, Людмила Александровна. Я лишь забавлялся вами. А вотъ теперь люблю. Да, люблю взгляните на меня еще разъ такимъ мрачнымъ взглядомъ. Люблю васъ за это гнѣвное лицо, за эти огненные презрительные глаза… Я никогда не вѣрилъ въ силу мечты, а теперь познаю ее. Мои сны, мои думы полны вами. Вы ненавидите меня, а мнѣ пріятно быть съ вами. Каждое ваше слово дерзость, а для меня оно музыка. Но полно распространяться о любви: какимъ соловьемъ я ни пой, вы уже не влюбитесь въ меня, а принадлежать мнѣ вы, и безъ того, будете.

      Людмила