Былины. Коллектив авторов

во тот во славный Киев-град.

      Привели его в палату белокаменну

      Да ко славному ко князю ко Владимиру.

      Тут Владимир-князь да стольнокиевский

      Садил собаку за столики дубовые,

      Кормил его ествушкой сахарною

      Да поил-то питьицем медвяныим.

      Говорил ему собака Калин-царь да таковы слова:

      «Ай же ты Владимир-князь да стольнокиевский,

      Не руби-тко мне да буйной головы!

      Мы напишем промеж собой записи великие:

      Буду тебе платить дани век и по веку,

      А тебе-то князю я Владимиру!»

      А тут той старинке и славу поют,

      А по тыих мест старинка и покончилась.

      Бой Ильи Муромца с сыном

      Кабы жили на за́ставы бога́тыри,

      Недалеко от города – за двенадцать верст,

      Кабы жили они да тут пятнадцать лет;

      Кабы тридцать-то их было да со богатырем;

      Не видали ни конного, ни пешего,

      Ни прохожего они тут, ни проезжего,

      Да ни серый тут волк не прорыскивал,

      Ни ясен сокол не пролетывал,

      Да нерусской богатырь не проезживал.

      Кабы тридцать-то было богатырей со богатырем:

      Атаманом-то – стар казак Илья Муромец,

      Илья Муромец да сын Иванович;

      Податаманьем Самсон да Колыбанович,

      Да Добрыня-то Микитич жил во писарях,

      Да Алеша-то Попович жил во поварах,

      Да и Мишка Торопанишко жил во конюхах;

      Да и жил тут Василей сын Буслаевич,

      Да и жил тут Васенька Игнатьевич,

      Да и жил тут Дюк да сын Степанович,

      Да и жил тут Пермя́ да сын Васильевич,

      Да и жил Радивон да Превысокие,

      Да и жил тут Потанюшка Хроменькой;

      Затем Потык Михайло сын Иванович,

      Затем жил тут Дунай да сын Иванович,

      Да и был тут Чурило, млады Пленкович,

      Да и был тут Скопин сын Иванович,

      Тут и жили два брата, два родимые,

      Да Лука, Да Матвей – Дети Петровые…[1]

      На зачине-то была светла деничка,

      На зори-то тут было да нонче на утренной,

      На восходе то было да красна солнышка;

      Тут ставаёт старой да Илья Муромец,

      Илья Муромец ставаёт да сын Иванович,

      Умывается он да ключевой водой,

      Утирается он да белым полотном,

      И ставаёт да он нонь пред Господом,

      А молится он да Господу Богу,

      А крест-от кладет да по писанному,

      А поклон-от ведет да как ведь водится,

      А молитву творит полну Исусову;

      Сам надёрнул сапожки да на босу ногу,

      Да и кунью шубейку на одно плечо,

      Да и пухов-де колпак да на одно ухо.

      Да и брал он нынь трубочку подзорную,

      Да и выходит старой да вон на улицу,

      Да и зрел он, смотрел на все стороны,

      Да и смотрел он под сторону восточную, —

      Да и стоит-то-де наш там стольнё-Киев-град;

      Да и смотрел он под сторону под летную, —

      Да стоят там луга да там зелёныи

      Да глядел он под сторону под западну, —

      Да стоят там да лесы

1

Больше богатырей сказительница вспомнить не могла, как ни старалась, но сказала, что прежде помнила всех (собиратель).