Изгой (ночной разговор). Книга вторая. Михаил Челиста

– как выдох, потому что большего не получается и чуть наклонив лицо смотрю исподлобья, и концентрируюсь.

      – Удивлён. – она констатирует, утвердительно кивнув в мою сторону.

      – Ты кто?

      – Знаешь, друг мой, такое впечатление, что… эти сутки прожил… не ты.

      Так. А вот это уже ни в цвет. Каким боком к этим суткам ты, красоты неописуемой, хм, бабушка? И как бы я ни был очарован ею, я окончательно внутренне мобилизуюсь, отмечая в себе нарастающее чувство тревоги.

      Она же спокойно достаёт из сумочки, висящей на спинке стула на длинном ремешке, уже прикуренную сигарету и плавно поднеся её ко рту, и чуть прихватив губами мундштук, затягивается и тонкой струйкой выдыхает дым в потолок:

      – Ну ты и застыл. Если бы это был фокусник, ты не удивился бы.

      Чашку с недопитым кофе аккуратно отодвигаю в сторону и всматриваюсь в её лицо. Удивлённо таращиться на заранее подготовленную сигарету – для эффекта, и на быстрый кофе из, якобы пустой турки?! Да мне по барабану! А вот немой вопрос, озвученный несколько секунд тому назад, должен быть виден и я хочу получить на него ответ:

      – И всё-таки…

      Она не даёт мне договорить – выпрямив спину и широко распахнув ресницы, обволакивая меня небесной голубизной своих глаз, бархатным голосом произносит:

      – Слушай, а может быть мне сказать… Я пришла к тебе с миром! – и с явной досадой во взгляде и в голосе, заканчивает. – И тогда мы с тобой, в конце-то концов, спокойно попьём кофе и поговорим! А?

      Фух. Трудновато под её лучами – иначе и не скажешь, но я не проникся. Девочка опять уходит от прямого ответа, а её намёки на прошедшие сутки мне не нравятся и мне уже не до её обворожительности. Мне уже до фонаря, кто она и зачем пришла, и уже в полный облом продолжать эту непонятную, навязанную ею, игру. Но она ни разу даже и не дёрнулась.

      Чёрт с ней, пусть просто уйдёт. Встаю и в один шаг подхожу к ней:

      – Всё, красивая. Базара не получилось. Ты валишь отсюда!

      Девушка коротко мотает головой и откидывается на спинку стула:

      – Нет! Никому не лезть! – и смотрит неулыбчиво.

      Вот оно как! У неё ж наушничек в прекрасном ушке и микрофончик под прекрасно уложенными волосами, а меня просто развели. Странно, но я этого не понял, а вообще-то должен был просто знать. Ладно, тут уж не до хорошего и не до анализа. Но ведала б ты девочка, кого ты хочешь нахлобучить.

      Стою с опущенными руками в одном шаге от неё и спокойно выдерживаю её взгляд, да и внутренне тоже очень спокоен – всё более чем ясно – добром это уже не кончится. Но она, всё-таки, должна уйти целой и невредимой – я так решил. А с той девочкой, которая сейчас за моей спиной и спит, уютно подложив под свою щёку ладошку, всё будет хорошо – по-любому! Уж я об этом позабочусь – пусть придут.

      Девушка приподнимает, открытые в мою сторону, ладони:

      – Нет опасности, ни для Даши, ни для тебя, поверь мне. – тон мягкий и даже вкрадчивый, но взгляд тревожный: – Прошу тебя остановись… Изгой.

      Эх! А вот это, как бичом по лицу – до кучи! И как же