Хроники Нордланда. Пепел розы. Н. Свидрицкая

сам заполучить трон, который «под одно седалище выточен». Отец тоже вдовец! И уже давно. Все эти мысли, вообще вся эта дрянная ситуация, не давали Андерсу покоя. И смерть жены, не смотря на внешнее равнодушие, вызвала досаду и какое-то глухое неприятное чувство, сродни жалости, что ли. Да, он ее не любил, она ему надоела, раздражала и бесила порой. Но она была его собственностью, во-первых, а во-вторых, все-таки… как-то… не по-людски. Андерсу, как оказалось, было далеко не все равно, что о нем говорят и думают в его кругу. И сама мысль о том, что его обвиняют в смерти жены, и не важно, сам он ее толкнул, или довел до греха, была ему болезненно-неприятна. Он уже покаялся в церкви и приказал поставить в часовне у фамильного склепа статую ангела с красивой надписью. Что-нибудь вроде: любимой жене Ники с мольбой о прощении. Ну, как-то так. Кучу дукатов, кстати, отгрохал на это дело. Фон Бергу должно понравиться – по поводу размолвки с другом Андерс тоже переживал. И все эти причины требовали привычного: много, много выпивки… Но отец не позволял, и пуще всего Андерс страдал именно из-за этого. «Выпить бы! – Думал он, пока отец что-то ему втолковывал и доказывал, зверея от его невнимательности. – Сразу полегчает! Но разве тут выпьешь?! Я уже дома сам себе не хозяин!».

      – Нужно нападение полукровок. – Сказал вдруг отец, и Андерс, очнувшись, уставился на него.

      – Чего?..

      – Нужно нападение полукровок. Птиц. – Сказа Бергстрем-старший. – Жестокое, страшное, с изуверскими пытками и страшными жертвами.

      – Птицы этим не занимаются. – Скривился Андерс. – Нападают, да, убивают, но редко и только вооруженных, баб не трогают…

      – Тугодум ты у меня. – Вздохнул его достойный родитель. – Какая нам разница, что они там на самом деле делают, не делают?.. Есть у меня кое-кто, кто предоставит нам этих самых полукровок, которые от лица Птиц устроят нам отличнейшее, отвратительнейшее, кровавейшее нападение. С ужаснейшими жертвами.

      – А на хрена? – Все еще не понял Андерс.

      – Да в кого ж ты у меня такой уродился?! – Вспылил его отец. – На хрена?! А на такого хрена, сын, что необходимо отвлечь быдло от этого Корнелия! Показать этому тупому стаду, где его настоящие враги, и кто их от этого врага может защитить, пока они за этим попом, задрав штаны, носятся!

      В Хефлинуэлле о происходящем почти ничего не знали. Не было информации и в Элиоте, а та, что была, запаздывала на непозволительно долгие сроки, даже учитывая скорость конных королевских гонцов, которым требовалось более пяти дней, чтобы добраться из Лавбурга в Элиот. Антон Бергстрем постарался, чтобы любого гонца на Королевской Дороге поджидали его люди. Конечно, полную информационную блокаду это обеспечить не могло, но и промедление со стороны Хлорингов играло ему на руку. Теперь у них с сыном был козырь, чтобы предъявить его на тинге – собрании представителей всех древних норвежских семей Междуречья, большинство которых совсем недавно отказалось выступить против Элодисца.

      У славы героя и драконоборца была и обратная