Зимняя книга сказок. Таша Шолль

них входило, никак не ассоциировалось у меня с едой.

      Паталипутра, которую заказал Джек, состояла из тихоокеанской воды, шипящего кусочка метеорита и павлиньих перьев. Подавалась она либо с лунным ломтиком, либо с облачной корочкой. Что бы это ни значило.

      – Ты что, реально будешь это пить?

      Джек удивился:

      – А что не так? Ты, похоже, перепил своих латте.

      Я уткнулся в меню и украдкой наблюдал за происходящим. Бариста как раз поставил перед Джеком высокий прозрачный бокал с его Паталипутрой. По цвету ее можно было принять за кофе со сливками, а сверху действительно торчал кусочек чего-то бледно-желтого. Мне кажется, я даже разглядел там кратер!

      – А как это на вкус?

      Джек улыбнулся.

      – Ну вслушайся в название «па-та-ли-пу-тра». Это же просто засахаренный лимон какой-то!

      – То есть ты хочешь сказать, что это кофе с цитрусовым сиропом?

      Бариста хихикнул, а Джек махнул на меня рукой.

      – Давай-ка начнем с отвара из кленового листа, засушенного между страницами сборника стихов Бродского?

      Я понял, что сам точно ничего не выберу, поэтому принял его предложение. Звучит безобидно. На вкус кленовый лист и Бродский оказались ореховыми.

      – Миндальными, если быть точным!

      Сказал Джек, будто услышав мои мысли.

      – А снег ты вообще когда-нибудь пробовал?

      – Какой еще снег?

      Не понял я.

      – Ну уж точно не желтый: он горчит!

      Джек затрясся от смеха. Успокоившись, он продолжил:

      – Самый свежий – с подножия Альп, но сгодится и лесной, только обязательно подрябиновый.

      Я признался, что не пробовал.

      – Тогда это то, что тебе надо. Со вкусом приключений! Конечно, не всегда есть лес под боком. На этот случай, ты знаешь, в какую дверь заходить – здесь всегда есть подрябиновый снег.

      Джек попросил две порции снега. К своему удивлению я обнаружил в деревянной чашке нечто холодное, действительно очень напоминающее снег. Попробовав его, я сделал вывод: и правда снег. И именно подрябиновый. Свежий и бодрящий, как утренняя пробежка по лесу на лыжах.

      Я больно ущипнул себя за предплечье, но не проснулся. Я действительно сидел в центре своего города, но в другом мире – за фиолетовой дверью, и пил подрябиновый снег.

      Джек, довольный произведенным эффектом, внимательно смотрел на меня. Глаза его жмурились, довольная улыбка заиграла на губах. Он подпер рукой подбородок и мечтательно произнес:

      – Это ты еще ракушки из шкатулки не пробовал.

      – А это что?

      – Упрятанные в шкатулку, отборные ракушки с песчаного берега! Они пахнут солнцем и соленой карамелью. Подаются со сливОвым вареньем.

      – СлИвовым.

      Машинально поправил я.

      – Нет, друг мой, исключительно со сливОвым!

      – Ну почему со сливОвым вдруг?

      – Да потому что оно вкуснее слИвового.

      – Ну что за аргумент? Какая разница?

      Джек откинулся на стуле и скрестил