Джина. Возлюбленная Ангела Смерти. Lily Alex

ответил он, пытаясь пробиться сквозь её блокировку. Её самодовольная ухмылочка только усиливала его досаду, не давая толком сосредоточится.

      – И не старайся, – Её белые мелкие зубки блеснули, как оскал.

      Роджер слегка отступил назад, подобно фехтовальщику, парирующему выпад противника. – Что тебе от меня надо?

      – Я тебе понравилась.

      – И что? – Роджер пожал плечами.

      – И ты мне – тоже.

      – Мама мия, – СатÁни закатил глаза на минутку. – Ожидаешь, что я от радости в пляс пущусь?

      – Да, забавно было бы посмотреть.

      – Не дождёшься, детка. Катись-ка отсюда по-хорошему, пока я охрану не вызвал.

      – Ох, какой смелый мужчина! Не решаешься меня сам выкинуть?

      – Просто противно дотронуться. – Роджер рассмеялся. Её голос с жёстким, слегка шипящим акцентом, звучал так чарующее-сексуально, что вся его досада улетучилась.

      Она тоже хихикнула, изгибаясь как змея, греющаяся на солнце.

      – А ты – Энергетикой! – Она дрыгнула бровками.

      – Ага, на пустяки тратиться… – протянул он, прикидывая способ атаки.

      «Любовник, бабушка или мать?» обдумывал он. «Хотя и отец – в её случае – вполне возможный вариант… Да что я ломаю голову? Серёжки-то её, оберег от демонов, ведь именно мать подарила!»

      – Что мамочка тебя всему научила? – спросил он неожиданно для неё.

      Потрясённая, она потеряла контроль лишь на мгновение, но для СатÁни и этого было достаточно. Её тело содрогнулось в борьбе; она физически ощущала, как этот монстр перекапывает её душу. Она рухнула на пол и, Роджер склонился над ней, по-прежнему улыбаясь.

      Невозможно обмануть смерть.

      Она не знала, произнёс это он или она сама вспомнила эту поговорку.

      Она закрыла глаза, и почувствовала – он взял её на руки. В его сильных, надежных объятиях ей вдруг стало хорошо-хорошо, так тепло и уютно, что она замерла на мгновение, и не сразу поняла, что он аккуратно посадил её обратно в кресло.

      Взглянула на него.

      СатÁни смотрел на неё без улыбки, скорее с сочувствием.

      – Лучше б ты меня изнасиловал, – произнесла она горько, изо всех сил удерживая слёзы.

      – Я, как хирург, просто вскрыл нарыв в твоей душе, – ответил он. – Могу поспорить, что ты почувствуешь себя лучше. И мне, правда, очень жаль, что так получилось с твоей матерью.

      Джина, не ответив, поднялась и принялась расхаживать по кабинету, потягиваясь, словно спортсмен перед выступлением.

      Делая вид, что он не обращает на неё внимания, СатÁни сел за стол, заканчивая запланированные дела, а сам следил за ней уголком глаза.

      «Она не из тех, кто так просто сдаётся,» понимал он. «Она явно что-то задумала…»

      – Да, ты прав! – рассмеявшись, она приблизилась к нему, фамильярно взъерошив его густые, с проседью волосы. – Я чувствую себя великолепно!

      Он развернулся к ней вместе с креслом, и Джина села к нему на колени, так эффектно толкнув его грудью, что