Финская война. Бастионы Лапландии. Валерьян Телёбин

палатки. Две другие группы заняли позиции справа и слева от входа.

      – Командир, там только раненые и медперсонал, – тихо сказал Илмари.

      – Что с того? – безразлично переспросил Матти.

      – А то, что и на войне нужно оставаться человеком, – несколько громче произнёс Майланен.

      – Тихо! – зашипел командир.

      Из палатки, в которой находилось почти три десятка раненых и обмороженных да пара медсестёр, сначала раздались удивлённые возгласы, а следом сдавленные крики, перераставшие в вой. Офицер жестами отдал приказ ещё двум бойцам, и те тоже бросились внутрь палатки. Заколов медсестёр и почти три десятка искалеченных солдат, из которых большинство даже не успело толком проснуться и понять, что происходит, озверевшие от дымящейся крови свирепые воины высыпали наружу через пару минут и бросились к следующей палатке. Командир подбородком указал Майланену следовать за ними.

      – Не пойду, – твёрдо произнёс Илмари.

      – Пожалеешь… – злобно пробурчал в ответ Матти Лайнен.

      Соседняя палатка оказалась забита под завязку каким-то армейским хламом, людей там не было. Поразмыслив пару секунд, Матти знаком руки указал в направлении следующей палатки, стоявшей несколько поодаль от первых двух. И оставив Майланена для прикрытия, бросился вслед за своими бойцами.

      Внезапно неподалёку раздался пронзительный крик. Илмари бросился в проход между палатками и увидел убегающую прочь девушку, видимо, заглянувшую в чертоги кровавого

      пира, устроенного его соотечественниками. Вслед за ней метнулась тень молодого финского воина, опьянённого запахом крови. «Надо срочно уходить! Почему командир медлит?» – пронеслось в мозгу лесоруба. Но рассвирепевшие бойцы устремились вглубь расположения противника в поисках новых жертв. Командир терял контроль над ситуацией. В следующий миг из стоявшей не более чем в пятидесяти шагах, на вид нежилой палатки навстречу медсестре стремительно выскочил полураздетый пехотинец. Красноармеец вскинул винтовку и резко крикнул короткое слово «ложись». Девушка нырнула ему под ноги, и в тот же миг раздалось два выстрела. «Автоматическая», – зафиксировал мозг Илмари.

      Преследовавший русскую медсестру молодой финн вдруг неестественно сильно запрокинул голову и, выгнувшись вперёд всем телом, повалился набок. «Видимо, пуля, попав в шею, перебила позвоночник» – успел подумать Илмари, передёргивая затвор. Но красноармеец резко бросился в сторону, перепрыгнул через девушку и, припав на одно колено, открыл прицельный огонь по опешившим финнам. Те даже не сразу сообразили, что в руках у них только окровавленные кинжалы, и, слегка замешкавшись, схватились за оружие и стали передёргивать затворы. Пока бойцы теряли драгоценные мгновения, русский уложил ещё двоих и ранил одного сына Суоми. При этом он стремительно менял позицию после каждого выстрела, заходя во фланг основной группе. Уверенные и вместе с тем непредсказуемые действия