Литературный оверлок. Выпуск №4/2019. Яков Сычиков

толпа за Петровичем с криком:

      – Держи шпиона!

      Догнали у околицы, наземь повалили, бока сильно намяли, веревками бельевыми связали и в сарай под висячий замок заперли.

      Довольные, что шпиона поймали, пошли звонить из правления в район. Одна радость и надежда Петровичу была, что председатель этого колхоза, образованный человек оказался, бывший учитель. Говорит мужичью, с сомнением:

      – А ну храбрецы, покажите мне этого иностранного агента!

      Да как глянул в сарай, обомлел – там лесник Петрович, побитый и связанный, в драной шинели на соломе лежит.

      Простил Петрович селян неразумных, даже для вида, похвалил за бдительность. Так и говорил им, когда магарыч за принесенный ущерб всем колхозом ему поставили. Дескать, бдительность – не мнительность, бдительность – не страх! Хотя, признаться, страху он тогда сильно натерпелся.

      Как Петрович кита съел

      Студенческая жизнь Петровичу в тягость была. Учиться он не любил и большого смысла в этом не видел. Терпел учебу только из-за корочек, то бишь, нужного в жизни диплома. К чему в тонкости лесного дела вникать, коли, основным занятием будет партийных начальников на природе ублажать.

      Накладно учиться было, стипендия копеечная, одно выручало – на лесных практиках запасы на зиму делал, грибы, ягоды, орехи. А еще приспособился Петрович в городе дешевой морской капустой питаться и китовым мясом. Это оно сейчас – модный деликатес в японских ресторанах. А в советское время, есть его брезговали, на всех прилавках валялось по 60 копеек за килограмм. Видом, на говядину похожа, но цвет больно омерзительный, фиолетовый, словно говядину какой гад, взял и чернилами облил. И запах рыбный, противный.

      Но Петрович терпел, ел китятину и нужные калории для организма от тощей студенческой жизни, таким образом, восполнял. Нажарит, бывало, сразу килограмм, целую сковороду. Всю кухню студенческую провоняет, а после целый день есть. Даже на лекции китятину с собой брал, в шпаргалки бутерброды из нее заворачивал.

      Многим однокурсникам такое поведение Петровича не нравилось. Даже сатирическое стихотворение в институтской стенгазете появилось.

      Вызвали его на студком, на вид китоеда поставили. Ультиматум выдвигают:

      – Прекращай Петрович китятину есть, ты уже и так, за пять лет учебы, точно целого кита сожрал! Да и Гринпис китобойный промысел запретить грозит, китов совсем мало осталось. А ты же в институте на лесника учишься, защитника природы.

      – Как диплом получу, так и брошу китятину есть, – огрызается Петрович, – Не по своей воле ем ее, а из большой студенческой экономии. У меня уже от китятины и морской капусты ночью физиономия светится, от переизбытка в организме фосфора. Сказал это и свет в аудитории выключил.

      Глянули однокурсники и обомлели. Действительно физиономия Петровича во тьме белым фосфором светится! Перепугались и ну,