Песок. Наталья Степанова

просидел за машинкой всю ночь, стуча по жёстким клавишам усталыми пальцами. Постепенно записи стали чем-то вроде дневника и заменили ему друзей и знакомых, с которыми он когда-то общался. У записей было одно неоспоримое преимущество, которое в равной степени было и недостатком. Бумага могла принять на себя всё, что бы ни написал на ней Леонов. Она была самым замечательным слушателем, какой только был на всём свете. Но она не могла дать совет, не могла посмотреть ему в глаза и сказать: «Дурак ты, Леонов, ничего ты так и не понял».

      Со временем количество исписанной бумаги росло, на столе образовалась небольшая стопка листов, что он исписал за последний месяц осени.

      Параллельно с тем, как росла стопка на столе, а погода за окном становилась всё хуже, Леонов начал думать, что в жизни надо что-то менять, потому как подобное существование уже вогнало его в тоску, а если так будет продолжаться, то скоро вгонит и в могилу. В начале зимы Леонов стал уставать от своей размеренной жизни. Слишком спокойной и размеренной.

      «Если нет в жизни смысла, зачем и жить-то тогда», – думал Леонов, шагая по знакомой дорожке в парке. Впереди он увидел человека, гуляющего с собакой. Человек кинул деревяшку, и собака с радостным лаем помчалась вслед за ней.

      «Может, собаку завести…», – подумал Леонов, – «вот тебе и компания будет». Но ему пришлось отвергнуть эту мысль: у него была жестокая аллергия на животных.

      В грустном расположении духа он вернулся домой. Зайдя в квартиру, Леонов заметил, что форточку захлопнуло ветром, и в комнате образовалась духота.

      Он распахнул окно и облокотился на подоконник. Холодный ветер начал трепать отросшие тёмные волосы. Леонов вспомнил, что уже давно не стригся, да и борода порядочная отросла.

      «Если хочешь начать жизнь сначала, сперва побрейся и вообще приведи себя в порядок. Вроде не старый мужик ещё, а выглядишь как дед», – подумал он про себя и вспомнил, как недавно в аптеке девушка-фармацевт спросила, не помочь ли ему прочитать ценник. Он грустно рассмеялся.

      Леонов постоял ещё пару минут около окна, пока совсем не замёрз, а потом пошёл в ванную менять свою порядком осточертевшую жизнь. Выйдя из ванной, он, вопреки ожиданиям, не почувствовал себя обновлённым, заметно было только то, как ветерок обдувает ставшую гладко выбритой кожу. Но Леонов запретил себе унывать, ведь это только начало.

      «23 декабря 1999 года.

      На днях мне пришла мысль, что так больше жить нельзя, надо что-то менять, прекращать тухнуть одному в этой квартире…

      Главное, настрой есть, а там будет всё хорошо. Мои успехи пока не велики: я всего лишь побрился, первый раз за долгое время. Завтра схожу постричься, да, и ещё надо купить открытку и хоть какой-нибудь подарок. Через два дня у Алёшки день рождения, в этом году он уже закончил начальную школу. Интересно, какие у него отметки. Надеюсь, хорошие, не в кого ему дурнем быть…».

      Леонов улыбнулся: