Паук и Пеппи. Ева Мелоди

С нашими детьми. Не вышло, но обещания ведь надо выполнять.

      Через два дня, пока я все-еще обдумываю свое путешествие, звонит отец и сообщает, что в городке, который я облюбовала, у меня уже имеется своя собственность.

      – Вот это скорость, пап! Ты что, купил мне дом?

      – Нет, я боюсь, ты тогда вообще в Москву не вернешься, – ворчливо отвечает отец. – Так уж сложилось, по бумагам посмотрел, у меня в этом городе есть половина здания в собственности. Отдали за долги старые партнеры по бизнесу. Я и забыл совсем. Просто чтобы ты в курсе была. Можешь продать это помещение или в аренду сдать, жить там вряд ли возможно. Бумаги я тебе с курьером пришлю.

      – Куда пришлешь? – Я и забыла совсем, что соврала отцу, сказав о своем местонахождении, якобы у Светки живу, своей близкой подруги.

      – К Светлане.

      – Ой, не надо, пап, у нее ребенок маленький, на звонок плохо реагирует, боится.

      – Вроде пять пацану. Чего он нервный такой? – недоумевает отец.

      А мне и смешно, и стыдно, что вру безбожно родителю, который только и думает о том, как мне жизнь облегчить.

      – Я сама заеду, папочка, – быстро сворачиваю разговор о Светке. – Давай пообедаем вместе где-нибудь?

      – Ну хорошо, – соглашается он, довольный, что дочурка хочет увидеться.

      ***

      Вечером возвращаюсь в «Графские развалины» и рассказываю Тамаре о своих планах. Очень хочу взять тетушку с собой. Она часто грустит о Баку, о его природе, о теплом Каспийском море.

      Рассказываю ей о южном городке, который так полюбила в детстве. О небольшом двухэтажном помещении в центре, которое теперь принадлежит мне и по бумагам сейчас пустует. Это может быть началом. Тамара и сама все чаще повторяет, как надоело ей в Подмосковье. Зимой «Графские развалины» покрываются сосульками, крыльцо разваливается, а дверь разбухает так, что не откроешь. Гораздо приятнее провести зиму в более теплом климате.

      Вот только Артем, как быть с сынулей? С собой тащить не слишком хотелось. Но у меня были подозрения, что Тамара не сможет оставить сына. Хоть ему и тридцать. Да и захочет ли он ввязаться в мою авантюру?

      Но, вопреки моим ожиданиям, Артем доволен как слон отъездом матери. Может, и не так он плох, а виной всему – чрезмерные любовь и опека Тамары? Артем заверяет нас, что прекрасно справится один, и вообще, у него есть девушка, которая с радостью переедет к нему, раз маман отбывает. Тамара желает срочно познакомиться с возможной невесткой, но сын не спешит воплощать мечты мамы. Уверяет, что девушка хорошая, и готовит прекрасно. Тамара немного успокаивается, все еще ворча что-то про гастрит и гайморит – две главные проблемы любимого сыночка. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться, уж больно комично все это выглядит. Но потом, оставшись с Тамарой наедине, понимаю, что все это не гипертрофированная любовь, а лишь страхи, результат пережитых в Баку несчастий. Оставшись с сыном вдвоем, потеряв абсолютно все, оказавшись буквально на улице, вынужденная бежать в другую страну, эта женщина все равно нашла в себе силы