Толстый на кладбище дикарей. Мария Некрасова

медленно вместе с Сашкой, отдаляя его от цели. А крыс бежал себе впереди, он маленький, легкий, и ноги у него четыре. Хорошо хоть ночи в Крыму не слишком темные: Тонкий отчетливо видел мелькающий впереди крысиный хвост.

      Толстый нырнул в какую-то щелку в горе и пропал. Ничего себе! Это он так Ленку ищет?! Сашка сел на землю (дали отдышаться – и то хорошо), отряхнул ладони от песка и позвал:

      – Толстый! Тебе Ленку искать велено, эй!

      И тут он услышал пение. Совсем рядом. То есть, буквально под землей, под самым Сашкиным мягким местом. Знакомый до боли голос блажил, как бригада пьяных грузчиков.

      Выйду ночью в поле с козлом

      В поле мы пойдем напроло-ом!

      Ай-люли, ай-люли!

      Полно ухо огур-цо-ов!

      Песня Тонкому сразу не понравилась (не говоря уже о месте, откуда она доносится). Когда Ленка в хорошем настроении, она поет нормальным человеческим голосом нормальную нечеловеческую попсу. Такое же спонтанное творчество бывает у тех, кто либо психует, либо боится. Сашка заглянул в щелочку, куда нырнул Толстый, но понятно, ничего не увидел.

      – Лен! Ты здесь?

      В поле никого не видать

      В поле ночью ся-адем…

      – Здесь. Сань, ты? Ты где?

      Ну и что прикажете отвечать на такой вопросец, заданный из-под земли?

      – Я-то наверху, ночью в поле, только холмистом и без козла. А вот ты где?

      – Здесь, – тупо ответила Ленка. – Ой, Сань, я тебя вижу! Ой, крыса!

      Тонкий облегченно вздохнул: верный крыс нашел Ленку и выполняет команду «Куси!» – карабкается по Ленке, как по дереву, цепляясь когтишками…

      – Это Толстый, не бойся. Он тебя нашел.

      – Теперь вижу, – каменным голосом ответила Ленка. – Ты вместо того, чтобы крысами травить, лучше бы вынул меня отсюда.

      Вот она благодарность! Ищешь ее ночами, а она «Вместо того, чтобы крысами травить…» Да не в этом дело, как ее вытаскивать прикажете? В щелочку, в которую заскочил Толстый?

      Только Сашка так подумал, как в эту щелочку на свет вылезла Ленкина фига и начала вертеться туда-сюда.

      – Теперь и я тебя вижу, – механически отметил Тонкий. – Больше ничего не пролезает?

      – Сейчас попробую! – Голос у Ленки был радостный. Еще бы: помощь пришла! Но вместо того, чтобы думать, как выйти, сестренка радостно валяла дурака. Фига убралась и на ее место вылезла другая фига – левая. Ну вот как этого человека из-под земли вытаскивать?!

      – Тебя зачем туда понесло-то?

      Фига вопросительно замерла и распалась. Рука сложилась в «уточку» и назидательно произнесла:

      – Вытащишь меня – скажууууу! А не вытащишь – будешь сидеть здесь один, как дурак, и умрешь от любопытства.

      Тонкий вздохнул. Вести с Ленкой переговоры – и так сомнительное удовольствие, а если она еще и забралась под землю «не-скажу-как-неизвестно-зачем», – вообще труба.

      – Посмотри вокруг: выхода не видно?

      Из-под земли послышался короткий смешок:

      – Я,