Теневой король. Владимир Колычев

же горько о том пожалеет. Хитер бобер…

      – Зачем тебе грех на душу брать перед смертью? Ты думай, как на том свете за Цимбала отмыться. И за Плата…

      – А тебе зачем грех? Я тебе помогу… Я ее ремнем задушу… Где же ремень?

      Фарадей усердно изображал идиота, движения у него нервные, суетливые. Встав на колени, он сунул руку под кровать, как будто собирался достать оттуда ремень.

      – Не старайся, нет там волыны, – покачал головой Вайс.

      Не зря он обыскивал квартиру. Искал оружие вблизи тех мест, где человек проводит большую часть времени, – в районе кровати, дивана, кухонного стола, даже в туалет заглянул, но пистолет нашел только в спальне.

      – Давай поднимайся! И лицом к стене!

      В лихорадочных поисках решения Фарадей подчинился, встав у стены с левой стороны кровати.

      – И ты, Лера, давай лицом к стене, – показал Вайс на правую сторону. – Ты не бойся, я тебя не больно застрелю!

      Но Калерия не захотела встать к стенке. Она упала перед Вайсом на колени. Столько в ней было страха и страдания, что, несмотря на прозрачную, соблазнительно короткую ночнушку, Вайс даже не пытался оценить ее прелести.

      – Не надо! Ну пожалуйста! Я правда никому ничего не скажу!

      – А ты сама меня застрели! – с презрением взглянул на нее Фарадей.

      – Сможешь? – заинтересованно спросил Вайс.

      Он хоть и не сволочь, но этот вариант ему понравился. Калерия отнюдь не ангел, если была в курсе всех грязных дел своего сожителя. И его едва смущало, что ей придется взять на душу грех смертоубийства. Если пристрелит Фарадея, то Вайс и кровью его не испачкается, и ее зачищать не придется.

      – Нет, я не могу! – в ужасе замотала головой женщина.

      – Если сможешь, я тебя не убью…

      – Я смогу! – недолго думая, выкрикнула она.

      Вайс поставил Фарадея к окну, сам встал у двери в спальню, повернул Калерию спиной к себе и протянул ей найденный в квартире «ТТ». В таком положении она не могла выстрелить в него без летального для себя исхода. И Фарадей не мог обезоружить ее в мгновение ока, потому что их разделила кровать.

      Казалось бы, Вайс все предусмотрел. Но теперь Фарадей вдруг встал перед Калерией на колени:

      – Родная, не убивай!

      Вайс хотел сказать, чтобы Лера не стреляла. Пусть Фарадей постоит на коленях, если ему страшно. Пусть подробно объяснит ему, зачем он убил Цимбала, кто конкретно за ним стоит и что эти люди собираются делать в недалеком будущем. Вопросов у него было много.

      Но Фарадей неожиданно резко встал на ноги и поднял кровать, чтобы закрыться ею. Вайс выстрелил раз-другой, и кровать опрокинулась на Калерию.

      Пользуясь тем, что Вайс какие-то мгновения его не видел, Фарадей быстро развернулся и запрыгнул на окно, массой своего тела выдавливая из него стекло. Плотных штор здесь не было, только легкая гардина, которая не представляла собой препятствия. Зато она могла защитить Фарадея от порезов, но вряд ли он сейчас думал о таких мелочах. Одним из двух первых выстрелов он был ранен, и Вайс заметил кровь у него на боку.

      Когда кровать