Путешествие внутрь иглы. Новые (конструктивные) баллады. Сергей Ильин

подушку плача не дышал,

      не знает тот и сил небесных! —

      они нас в грешный мир ввергают:

      мир, пребывающий во зле, —

      но и грехи нам отпускают

      еще при жизни – на земле.

      III. Баллада о Нескромном Взгляде

1

      Слишком пронзительный взгляд как-то странно нам душу тревожит,

      если тем более он человеком в нас послан чужим, —

      дело тут даже не в том, что под кожу он нам проникает

      малым подобно клещам, нарушая закон чистоты:

      тот проницающий взгляд претендует в нас нечто подметить,

      что ищем сами мы в нас, хоть пока еще и не нашли, —

      ищем, быть может, всю жизнь мы свою изначальную сущность,

      будем и дальше ее до скончания века искать —

      это природы закон, с ним давно мы и молча смирились, —

      но как же смеет тогда анонимный участник толпы

      вечный канон нарушать? на глазах приговор он выносит

      нам как верховный судья, и неважно, с оценкой какой:

      судит он нас, нам ли льстит – неприятно и то, и другое,

      лучше бы он сделал вид, что ему нас вовек не понять.

2

      Когда в толпе мы вдруг исподволь встречаем взгляд другого и незнакомого нам человека, то еще задолго до возникновения какого-либо психологического контакта – по времени же эта фаза длится долю секунды – мы чувствуем сквозящую в этом взгляде этот взгляд первозданную и совершенно непостижимую для нас чужеродность бытия, и вот она пронизывает нас как-то сразу и насквозь, – так что даже ночное мироздание с его мерцающими звездами, быть может, давно умершими и лучше всего, кажется, доносящее до нас бесконечность мира, превосходя тот взгляд в монументальности воздействия, уступает ему, однако, в завуалированной пронзительности выражения, ибо ночное небо все-таки объект, а значит неизбежно подчиняется оформлению нашей субъектности, – и какой бы страшный образ мы из него ни слепили энергиями чувств, мыслей и воли, это все-таки наш собственный и производный от нас образ, тогда как пристальный взгляд на нас чужого и постороннего человека, сколь бы безобиден он ни был, означает вторжение в наше жизненное пространство субъекта, то есть живого существа, которое одним своим существованием делает наше бытие и наше мировоззрение куда более условным и относительным, чем это удалось ответившему нам немым взором необозримому полуночному универсуму.

      И вот эта субъектная чужеродность любого нашего визави настолько элементарна и вместе настолько действенна, что в нем, как в зеркале, мы читаем и наше онтологическое с ним равенство, и наше кровное с ним одиночество, и наше сходное с ним право на счастье, и нашу родственную с ним обреченность на страдания и смерть, – да, чужой взгляд в толпе показывает нам, точно в магическом кристалле, наше собственное положение в этом мире, и нашу судьбу в нем, а кроме того, в качестве бесплатного приложения, взгляд этот ненавязчиво подсказывает