.

кому неизвестна нужда,

      к Высшему сердцем стремясь, себя вечно тащить из болота,

      за уши больно схватив, – потому в ядовитой змее,

      что, хомячка получив в своей клетке однажды стеклянной,

      чтобы всего только жить – вегетариев нет среди змей —

      вместо того чтобы съесть, завела с ним престранную дружбу —

      так что и ныне они вместе рядышком мирно живут, —

      да, в этой самой змее – справедливости ради единой —

      святость должны мы признать, не копаясь в мотивах иных.

      Ибо копаться в душе даже светочей самых великих

      есть неоправданный риск: там найдем мы чудовищ таких,

      что и в морской глубине не так часто, быть может, и встретишь,

      ну, а поскольку пример хомячка с дружелюбной змеей

      не единичен отнюдь: много случаев слишком подобных! —

      мир нам природы милей недоступной когорты святых.

      Правда, об этом молчат: только то, что не вверено слову,

      жить нам возможность дает без оглядки на совести глас.

3

      Итак, Божественное в природе сказывается не в безусловном превосходстве Высшего над Низшим в том или ином живом существе, а в той (обычно малой) мере, в какой Высшее преодолевает Низшее, не изменяя и тем более не упраздняя собственную природу: поэтому в тигре, живущем в братском сожительстве с козлом, или в львице, воспитывающей юную антилопу как своего детеныша, следует без всякого преувеличения признать черты подлинной святости, – но больше всего их в той змее, которая подружилась с брошенным ей на съедение хомячком: вот почему, наверное, мир животных мы заключаем в сердце целиком и полностью и без каких-либо ограничений, тогда как на первый взгляд идеальный и запредельный мир разного рода святых, чудотворцев, подвижников и духовных учителей нами интуитивно воспринимается хотя и с восторженным удивлением, но одновременно и с некоторым нутряным сомнением, точнее, с идущей из глубины души насущной потребностью как следует разобраться в этом чрезвычайно важном для нас деле: то есть какова природа этих выдающихся людей? в чем заключается их Высшее и где залегает их Низшее? а главное, какова у них степень преодоления Высшим Низшего? однако поскольку удовлетворительно ответить на все эти ключевые вопросы принципиально невозможно по причине исключительной сложности рассматриваемого феномена, постольку некоторая (и втайне радующая нас) затруднительность в осуществлении последнего и решающего выбора – подобно Дамоклову мечу – висит над нами, и мы продолжаем как ни в чем ни бывало жить между обоими мирами, как сидеть между двумя стульями.

      XXII. Баллада о Бомже с Собакой

1

      Когда в один прекрасный день, прогуливаясь по Зендлингер-штрассе, одной из самых характерных улиц Мюнхена, и остановившись в задумчивости подле Старых Ворот из красного кирпича, этой столь же древней, сколь и трогательной достопримечательности города, вы видите сидящего в аркадах старика-нищего в разодранном пальто, смахивающем на картофельный