Минское гетто: 75 лет спустя. Научный сборник. Коллектив авторов

Армию были призваны и вступили добровольно 110 тыс. евреев Беларуси. Из общего количества сражавшихся с нацистами полумиллиона солдат и офицеров евреев, погибло 216 тыс. евреев, из которых 48 тыс. евреев составили выходцы из БССР2. В итоге Беларусь потеряла 800 тыс. евреев, которых замучили, расстреляли или сожгли к 1944 г.

      Но сухая статистика не в силах сказать обо всем. Если принять во внимание, что до войны евреи составляли не менее 60 % городского населения республики, а врачи, инженеры, агрономы, конструкторы, финансовые работники, художники, музыканты, писатели, партийные и советские кадры – до 80 %, то, сколько потеряла Беларусь в результате нацистского геноцида?

      В ходе второй мировой войны произошли необратимые изменения в демографической структуре населения Беларуси. Евреи, устойчиво занимавшие второе после белорусов место, навсегда уступили его русским. Изменились места компактного проживания евреев, усилились процессы миграции, ослаб интерес к языку идиш, возросло количество межнациональных браков. С другой стороны, последствия Холокоста обострили национальное самосознание евреев3.

Что мы знаем о Холокосте в Беларуси

      До конца 1980‐х гг. в Беларуси, как и вообще в Советском Союзе, историки и политики избегали говорить о судьбе евреев на оккупированной территории. Традиции советского интернационализма исключали повышенное внимание к одной из национальных катастроф. Считалось, что Россия потеряла столько русских, Украина – украинцев, Беларусь – белорусов, Грузия – грузин, Армения – армян и др., что говорить отдельно о геноциде евреев не пристало. Гибель советских евреев советская историография рассматривала исключительно в свете противостояния СССР и Германии, а термин «геноцид» первые 15 лет после окончания второй мировой войны предпочитали вообще не употреблять. Предполагалось, что «вина» евреев, погибших в оккупации, заключалась не столько в принадлежности к еврейству, сколько в их «советскости».

      В Беларуси, которая наиболее пострадала в годы войны среди других республик СССР, политика геноцида мирных жителей была разработана достаточно подробно4, но при этом не было принято говорить о жертвах среди евреев.

      Первые работы по истории Холокоста (главным образом мемуарная литература) появились на идиш, иврите, русском и английском языках уже во второй половине 1940‐х и 1950‐х гг. Они отразили опыт бывших узников, прошедших путь от заключения в гетто до своего спасения и участия в движении Сопротивления5. Эти публикации были наивными, поверхностными и тенденциозными, однако содержали огромный фактический материал, давали ощущение эпохи и до сих пор заставляют сопереживать. В 1960–1990е гг. появились монографии и серьезные научные исследования о Катастрофе восточноевропейского еврейства, изданные, главным образом, в Израиле и странах Запада. Условно их можно разделить на следующие группы:

      • канун Холокоста6,

      •

2

Очерки еврейского героизма. Киев, 1997 г., т. 3, с. 462, 466.

3

L. Smilovitsky. “A Demographic Profile of the Jews in Belorussia from the Prewar to the Post-war time” // Journal of Genocide Research (New York), vol. 5 (1) 2003, pp. 117–129. http://www.jewishgen.org/Belarus/newsletters/misc/ DemographicProfile/index.html

4

Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии, 1941–1944 гг. Сборник материалов и документов (Минск, 1963); Нацистская политика геноцида и выжженной земли в Белоруссии, 1941–1944 гг. Документы и материалы, Минск, 1984 г.; Нямецка-фашысцкi генацыд на Беларусi, 1941–1944 гг. Пад рэд. Ў. Мiхнюка (Мiнск, 1995); Беларусь у гады другой сусветнай вайны: урокi гiсторыi i сучаснасць (Мiнск, 1995); Озаричи – лагерь смерти. Документы и материалы (Минск, 1997) и др. Белорусские остарбайтеры. Сборник документов об угоне населения Белоруссии в Германию. Ч. I–III (Минск, 1996–1998); Документы по истории Великой Отечественной войны в государственных архивах Республики Беларусь. Аннотированный справочник (Минск, 1998); Беларусь у гады Вялікай Айчыннай вайне. Праблемы гістарыяграфіі і крыніцазнаўства. Пад рэд. А. М. Ліцвiна, Мінск, 1999 г.

5

Тувья и Зусе Бельские. Еврейский лес, Тель-Авив, 1946 г., на идиш; Г. Смоляр. Мстители гетто, Москва, 1947 г.; Партизанская дружба. Воспоминания о боевых делах партизан-евреев, участников Великой Отечественной войны. Москва, 1948 г.; M. Kaganovich. The Fighting of the Jewish Partinsans in Eastern Europe (Tel Aviv, 1954). Hebrew; Sefer ha-Partizanim ha-Yehudim (The Book of Jewish Partisans) // Moravia, Yad Vashem, (Jerusalem, 1958).

6

Ben-Cion Pinchuck. Shtetl Jews under Soviet rule Eastern Poland on the Eve of the Holocaust, Jewish society and culture. Oxford, UK; Cambridge, Mass., USA: B. Blackwell, 1990; “Jewish Refugees from Poland in Belorussia, 1939– 1940”. Documents. Introduced and annotated by E. Ioffe and V. Selemenev // Jews in Eastern Europe, No1 (32), 1997, pp. 45–60; Jews in Eastern Poland and the USSR, 1939–1946 // Studies in Russian and East Europe. 1st ed. Houndmills, Basingstoke, Hampshire: Macmillan in association with the School of Slavonic and East European Studies, University of London Press (1991); M. Altshuler. Soviet Jewry on the Eve of the Holocaust. A Social and Demographic Profile. Jerusalem, 1998; Tikva Fatal-Kna’ani, “A Community Mirrored in Letters: The Jews of Grodno in 1932–1941”, Yalkut Moreshet (Tel Aviv), No 66, 1998, pp. 69–80 (Hebrew); Б.Кантарович. Незадолго до и после Холокоста. Мемуарные, публицистические и искусствоведческие работы. Витебск, 2002 г.