Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции. Мария Филимонова

народов, находившихся на ее периферии, – а именно таково было положение североамериканских колоний, – Другими были как «дикари», находящиеся на более низкой ступени цивилизации, так и представители более «цивилизованных», чем они сами, европейских народов.

      Стоит также задаться вопросом, как в XVIII в. воспринимались проблемы межэтнических различий и образы различных наций. Можно констатировать, что Просвещение так и не смогло выработать единого непротиворечивого представления о проблеме национальной идентичности. С базовым представлением об универсальности человеческой природы, без которого философия Просвещения вообще немыслима, сосуществовал прямо противоположный тезис. Руссо сформулировал его следующим образом: «Свобода – это не плод, созревающий под всеми небесами, поэтому она доступна и не всем народам»82. Это предполагало признание принципиальной разницы между разными народами. Ш.Л. Монтескье создал последовательную теорию «духа законов», который должен соответствовать особенностям каждой конкретной нации. По мнению философа, «общий дух народа» определяется целым рядом факторов, причем некоторые из них носят постоянный и не зависящий от человеческой воли характер: климатом, почвой, режимом питания, религией, формой правления, историей83. Похожие идеи развивал Ламеттри. Он связывал различия между нациями с «различием пищи, которой они питаются, различием семени их предков, а также хаосом различных элементов, плавающих в бесконечном воздушном пространстве». Например, англичанам он приписывал жестокость, связанную с привычкой к бифштексам с кровью84.

      «Дух народа», по Монтескье, очень устойчив, изменить его сложно, а без необходимости и не следует. Тем не менее, мудрый Законодатель может при помощи законов скорректировать некоторые национальные пороки и привить этносу отсутствовавшие ранее достоинства85. Руссо считал, что фундаментальная ошибка Петра I заключалась именно в том, что он недостаточно целенаправленно конструировал идентичность русской нации: «Он хотел сначала создать немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы создавать русских»86. С Жан-Жаком соглашались и американские националисты. В частности, один из авторов журнала «American Museum» уверял, что «практика заимствования манер у других наций столь же абсурдна, как и пересадка апельсинового дерева в Канаду»87.

      Несколько иной точки зрения придерживались К.А. Гельвеций, считавший, что характер народа зависит от господствующей системы воспитания, и неизменно популярный в предреволюционной Америке шотландский философ Д. Юм. Последний в своем эссе «О национальных характерах» склонялся к мысли, что в каждом народе определенные свойственные ему качества можно встретить чаще, чем у других наций. В то же время он подчеркивал относительность подобных характеристик: «Мы имеем основание ожидать большего остроумия и веселости от француза, чем от испанца,

82

Руссо Ж.Ж. Трактаты / отв. ред. А.З. Манфред. М., 1969. С. 209. Эта двойственность роковым образом сказалась, например, на мышлении Т. Джефферсона. Универсализм Декларации независимости («все люди созданы равными») легко уживается у него с утверждениями о биологической неполноценности африканской расы (в «Записках о Виргинии»).

83

Монтескье Ш.Л. Избр. произведения. М., 1955. С. 410–432. Ср. также: Дидро Д. Соч. Т. 2. С. 378, 382–383; Волгин В.П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в. М., 1977. С. 126.

84

Ламеттри Ж.О. Человек-машина. С. 199–202.

85

Монтескье Ш.Л. Избр. произведения. С. 350.

86

Руссо Ж.Ж. Трактаты. С. 183. Похожей точки зрения придерживался Д. Дидро: Мезин С.А. Дидро и цивилизация России. М., 2018. С. 88.

87

The American museum or repository of ancient and modern fugitive pieces, prose and poetical. Vol. 3 (Jan. 1788). P. 50.