Тайная история. Донна Тартт

была закрыта – как мне показалось, несколько демонстративно. Там стояли книги (вовсе не так много, как можно было бы предположить), односпальная кровать и шкаф с внушительным навесным замком. Больше почти ничего не было. На двери шкафа висело черно-белое фото (оказавшееся обложкой “Лайф” 1945 года), на котором я узнал Вивьен Ли и с огромным удивлением молодого Джулиана. Снимок был сделан на каком-то приеме: у обоих в руках бокалы, Джулиан что-то шепчет Вивьен Ли на ушко, и та смеется.

      – Где это снято? – спросил я.

      – Не знаю. Джулиан говорит, что уже не помнит. Просматривая старые журналы, нет-нет да и наткнешься на его фотографии.

      – Да? А с чем это связано?

      – В свое время он был знаком со многими.

      – С кем?

      – Почти все эти люди уже умерли.

      – Нет, правда, с кем?

      – Ричард, я даже не знаю. – И затем, уступая: – Я видел его фотографии с Ситуэллами[47]. И с Элиотом. Еще есть одна, немного забавная, с той актрисой – не помню, как ее звали. Она тоже давно умерла. – Он задумался. – Блондинка. Кажется, она была замужем за каким-то бейсболистом.

      – Мерилин Монро?

      – Возможно. Фото было не очень хорошим. Обычный газетный снимок.

      Накануне Генри съездил на склад и забрал мои вещи. Чемоданы стояли на полу у кровати.

      – Генри, я не хочу занимать твое место, – сказал я. – Где ты сам-то будешь спать?

      – В дальней комнате есть другая кровать – откидывается от стены. Не знаю, как такие правильно называются. Я на ней еще ни разу не спал.

      – Тогда давай там буду спать я?

      – Нет. Мне самому любопытно попробовать. К тому же, я считаю, время от времени стоит менять место, где спишь, – сны становятся интереснее.

      Я рассчитывал провести у Генри всего несколько дней (уже в понедельник я снова вышел на работу), но в результате остался у него до начала семестра. Я не мог понять, почему Банни говорил, что с ним трудно уживаться. О лучшем соседе нельзя было и мечтать – спокойный, опрятный и почти безвылазно у себя в комнате. Обычно, когда я приходил с работы, Генри дома не было; он никогда не рассказывал мне, где проводит вечера, а я никогда не спрашивал. Но иногда к моему возвращению был готов ужин (в отличие от Фрэнсиса Генри не был изобретательным поваром и готовил только простые блюда – курицу с вареной картошкой и прочую холостяцкую пищу), и мы усаживались за карточным столиком на кухне, ели и разговаривали. К тому времени я уже хорошо уяснил, что лучше не совать нос в его дела, но однажды вечером любопытство взяло верх, и я спросил: “А что, Банни все еще в Риме?”

      Он ответил не сразу.

      – Думаю, да, – сказал он, положив вилку. – По крайней мере, он был там, когда я улетал.

      – Почему он не вернулся вместе с тобой?

      – Не захотел, наверно. Я оплатил жилье до конца февраля.

      – Он взвалил на тебя всю аренду?

      Генри снова помедлил с ответом.

      – Честно говоря, как бы Банни ни старался уверить тебя в обратном, ни у него,

47

Эдит Луиза Ситуэлл (1887–1964) – поэт и критик; Фрэнсис Осберт Сашеверелл Ситуэлл (1892–1969) – писатель и критик; Сашеверелл Ситуэлл (1897–1988) – писатель и искусствовед.