Монументальная пропаганда. Владимир Войнович

этих словах из-за кулис, выстроившись друг другу в затылок, выбежали мальчики и девочки группы дошкольников и стали бегать по сцене, извилистой колонной по одному, изображая улицу-змею.

      – Улица моя! – закричал Шубкин. – Дома мои!

      Дети окружили Шубкина, а он раскинул руки, как будто всех подгреб под себя, и все вместе они стали победоносно выкрикивать:

      Окна разинув, стоят магазины.

      В окнах продукты: вина, фрукты…

      Почувствовав прикосновение, Аглая опустила глаза и увидела, что Шалейко трется своим коленом об ее колено. В другой раз ей могло понравиться. Но сейчас не было настроения. Шубкин вел себя на сцене так, как будто праздновал победу над ней. Она посмотрела Шалейко в лицо и сказала:

      – Нет.

      Он спросил шепотом:

      – Почему?

      Она ответила:

      – По кочану.

      Он обиженно засопел и стал смотреть на сцену, где младшие школьники исполняли краснофлотский перепляс. Затем средние школьники спели песни «Гренада» и «Бригантина», а старшие сыграли отрывки из какой-то пьесы про Ленина, которую Шубкин сам, кажется, написал и сам себе доверил исполнение главной роли. Когда он опять вышел на сцену в гриме с бородкой, все прямо ахнули – до чего похож! Он быстро бегал по сцене, бурно жестикулировал, хитро щурился, грассировал, хлопал Сталина по плечу (его с наклеенными усами играла Света Журкина), называл батенькой, уличал в ошибках и махал перед носом пальцем: «Запомните, батенька: законность относится к числу архиважнейших признаков социализма».

      Аглая смотрела на сцену, сжимала кулаки и, забыв наставления доктора, думала: «Ненавижу!»

      Второе отделение концерта Шубкин захватил целиком – опять со стихами Маяковского и других поэтов. Она слушала «Стихи о советском паспорте», сжимала кулаки и думала: «Ненавижу!» Он читал «Анну Снегину», она думала: «Ненавижу!» Он прочел отрывки из «Василия Теркина», она и тут думала: «Ненавижу!» А потом он и вовсе дошел до какой-то безыдейной модернистской чуши. Какого-то Леонида Мартынова:

      Что такое случилось со мною?

      Говорю я с тобою одною,

      А слова мои почему-то

      Отзываются за стеною.

      И звучат они в ту же минуту

      В ближних рощах и дальних пущах,

      В близлежащих людских жилищах

      И на всяческих пепелищах,

      И повсюду среди живущих.

      Знаешь, в сущности, это неплохо,

      Ни для оха и ни для вздоха

      Расстояние не помеха.

      Удивительно звонкое эхо.

      Очевидно, такая эпоха,

      Очевидно, такая эра.

      «Ненавижу!» – думала Аглая, упираясь кулаками в колени.

      Однако большинство зрителей приняло концерт хорошо. Было много аплодисментов, и самые бурные достались, конечно, Шубкину.

      16

      После концерта праздник отмечали в кабинете директора, за двумя поставленными в ряд длинными столами. Аглая оказалась между Шалейко и Шубкиным. С Шубкиным она вообще не разговаривала и даже делала вид, что не