О доблестном рыцаре Гае Гисборне. Юрий Никитин

выстроили там на месте из камней собственными руками и которую так долго отстаивали, пришлось срыть.

      Гай наклонил голову, чувствуя, как ярость и отчаяние заползают в сердце.

      – Это не конец, – проговорил он с трудом. – Король Ричард сможет повести войска в новый Крестовый поход!

      – Да? – спросил принц саркастически. – Вот уж сомневаюсь. Потому что мой братец, вне себя от горя и ярости, спешно отправился в Англию, где надеялся собрать новое войско, но так как к этому времени успел оскорбить всех государей Европы, через чьи земли идут дороги, то решился плыть по ничейному Адриатическому морю, что вообще-то глупость… однако около берега между Аквилеей и Венецией первый же ветер снес корабль человека, который не умеет ладить с окружающими, к берегу и посадил на мель.

      Гай перекрестился и сказал отчетливо:

      – Господи, спаси короля Англии Ричарда!

      Принц поморщился.

      – Да, Господь зачем-то его спас. Видимо, чтобы нас испытать. Мой братец сошел на берег и с тремя провожатыми, переодевшись в простого путника, двинулся через Фриауль, но вскоре о нем донесли герцогу Леопольду, знамя которого он сорвал в Акре, бросил в грязь и топтал в своем обычном припадке ярости. Словом, моего братца схватили и заперли в замке Дюренштейн.

      Гай, чувствуя, как бледнеет его лицо, прошептал:

      – Господи, не дай им надругаться над сувереном Англии!

      Принц фыркнул.

      – Ну еще бы, даст он короля в обиду! Германский император потребовал переслать моего братца ему, так как негоже, чтобы герцог держал в плену короля, но Леопольд ответил, что передаст только за пятьдесят тысяч марок серебра…

      Он умолк и смотрел на молодого крестоносца неподвижными злыми глазами. Гай прошептал в ужасе:

      – Пятьдесят тысяч? Это немыслимо… Где взять столько?

      Принц сказал зло:

      – Вот именно.

      Гай с неловкостью вспомнил, что Ричард Львиное Сердце пустил на снаряжение войска всю государственную казну, тройной годовой доход, продавал места епископов и шерифов, посадил в тюрьму всех главных союзников отца и выпустил только за выкуп. «Я продал бы Лондон, если бы нашелся покупатель», эти его слова запомнили все.

      Впрочем, все действия горячего и скорого на решения короля оправданны, он спешил освободить христианские ценности на Востоке от внезапного натиска мусульман, захвативших Иерусалим, главную святыню христианского мира. Так и надо было, вот только сейчас в Англии совсем нет денег…

      – Королевская казна не просто пуста, – продолжил принц Джон со злостью. – Да-да, если бы только пуста, мы бы со временем ее наполнили!.. Увы, мы еще и в огромных долгах… Но вы, очевидно, решили, что это уже все?

      Гай с неуверенностью кивнул.

      – Что-то еще, ваше высочество?

      Принц посмотрел на него со злым торжеством.

      – Когда дело касается моего братца, все так просто не заканчивается. Германский император, которого он тоже грубо и незаслуженно оскорбил, потребовал уже от нас в качестве выкупа… сто пятьдесят тысяч марок серебра!

      Дыхание