Подлецы и герои. Александр Афанасьев

слова были сказаны – и теперь следовало подобрать ответ.

      – Ваша верность престолу делает вам честь, молодой человек, – нейтральным голосом проговорил Сапега, – но ваше воспитание должно подсказать вам, что невежливо являться незнакомцем на бал, не представившись его хозяину.

      Молодой человек размышлял какое-то время, потом кивнул.

      – Вы правы, сударь. Не соблаговолите ли оказать мне честь и представить меня хозяину сего бала?

      – Охотно. Как вас представить?

      – Граф Ежи Комаровский, поручик лейб-гвардии Его Императорского Величества Польского гусарского полка.

      На лице Сапеги не дрогнул ни один мускул, хотя фамилия Комаровский, безусловно, была ему хорошо знакома.

      – Извольте следовать за мной, граф…

      Придворные тихо расступились перед ними, дали дорогу. Все ждали продолжения спектакля, ибо из таких вот спектаклей и складывается придворная жизнь.

      Царь Константин повернулся к ним, протянул руку с недопитым бокалом шампанского, и лакей ловко поймал его на свой серебряный поднос.

      – Ваше Величество, – замогильным, довольно громким голосом провозгласил Сапега, – позвольте представить вам графа Ежи Комаровского, поручика лейб-гвардии Его Императорского Величества Польского гусарского полка.

      На какое-то мгновение в зале воцарилась тишина – муха пролетит и то будет слышно.

      – Рад вас видеть, граф. – Царь шагнул вперед и по-простецки протянул руку для рукопожатия. – Добро пожаловать в мой дом.

      – Благодарю, Ваше Величество… – граф Комаровский пожал протянутую ему руку, склонил голову.

      Одной грозы удалось миновать…

      Когда граф Комаровский оказался рядом с царем Константином – царь решился. Шагнул ближе…

      – Господин граф…

      В шуме бала Комаровский его услышал, обернулся.

      – Ваше Величество…

      – Император Александр ничего не просил мне передать? – закинул удочку царь Константин.

      Комаровский отрицательно качнул головой.

      – Увы, Ваше Величество, я еще не в тех званиях, чтобы служить конфидентом у Его Императорского Величества Александра.

      Царь кивнул головой и отвернулся к своим придворным.

      …Если собираются на горизонте тучи – следует ждать грозы. Увы, но по-другому не бывает, и глупец тот, кто, увидев тучи, собирается в дальнюю дорогу без зонта или плаща.

      Цесаревич Борис появился лишь к окончанию второго тура вальса. Увы, то ли пьяный, то ли уже взбодрившийся дозой кокаина, которую в этой среде тоже не считали за грех, а единственно – за развлечение. С ним были семь или восемь человек – его свита, такие же, как он, дерзкие и распутные хлыщи, не имеющие ни малейшего представления о нормах этикета. Вернее, представление-то они имели, но, взбодрившись абсентом[7] или понюшкой кокаина, о них, увы, забывали. На время.

      Свою «даму сердца», вернее, ту, которую он считал дамой сердца, цесаревич Борис увидел сразу. И москаля рядом

7

Абсент – полынный ликер, крепость 70 градусов. Принимая его часто, можно и свихнуться.