Королева Таврики. Александра Девиль

но было уже поздно: рыбак успел увидеть ее обнаженную грудь, и глаза его загорелись.

      – Красивая! – сказал он, шагнув к Аврелии. – Не закрывай свое тело, я хочу на него посмотреть.

      Она отступила и споткнулась, но он тут же удержал ее, схватив в объятия.

      – Пожалуй, я не дотерплю до того срока, когда ты перестанешь оплакивать мужа, – заявил Световид, прижимая ее к себе. – Я же тебя спас, приютил, буду о тебе заботиться. Значит, я могу стать твоим мужем прямо сейчас.

      Аврелия почувствовала, как гулко бьется его сердце, и ей стало страшно, что необузданный молодой дикарь сию минуту может взять ее силой, – и неоткуда будет ждать помощи, потому что ее несчастного отца этот белокурый силач способен прибить одной рукой. Напрягаясь в его объятиях и выставляя вперед локти, Аврелия испуганно выдохнула:

      – Мы еще даже не связаны брачным обрядом, а ты уже…

      – Так пусть твой отец сегодня же совершит этот обряд! – воскликнул Световид и, сдвинув вниз покрывало, которое Аврелия судорожно сжимала возле шеи, приник горячими губами к ее обнаженному плечу.

      – Нет! Ты не должен меня трогать, пока я беременна, иначе прогневишь Бога и он покарает меня и тебя за этот грех!

      Слова о Божьей каре насторожили рыбака, и он, ослабив объятия, удивленно спросил:

      – За что ваш Бог нас покарает? Ведь никто, даже грозный Перун, не запрещает мужчинам и женщинам любиться.

      В этот миг лихорадочно метавшиеся мысли Аврелии пришли в порядок и она нашла ответ, который годился и для Световида, и для нее самой:

      – Я дала клятву, что не буду принадлежать ни одному мужчине, пока не рожу своего первенца. Дева Мария, Божья матерь, познала своего мужа Иосифа лишь после того, как родила Божьего сына. И я разделю с тобой ложе лишь после того, как родится мой сын. Так я поклялась перед Богом – и не отступлю.

      В ясных глазах молодого славянина отобразилось удивление:

      – А откуда ты знаешь, что у тебя родится сын, а не дочь?

      – Я знаю, что у меня будет сын, – твердо ответила Аврелия, которая в эту минуту и сама была убеждена в правоте своих слов. – Я даже придумала мальчику мирское имя, а христианское ему дадут при крещении.

      – А ты какое имя придумала?

      – Вчера в море мы с отцом словно получили второе рождение, и жизнь моего сына, наверное, будет связана с морем, по которому ему предстоит долго плавать в поисках Святой земли… – Аврелия вздохнула и, пользуясь тем, что Световид разжал объятия, отступила на несколько шагов назад. – Я назову его Маритимус, что значит «морской».

      – Зачем же ему носиться по дальним морям? Он будет здесь, со мной, рыбачить недалеко от берега.

      Световид шагнул к отступающей Аврелии, и в этот момент из хижины вышел Климент. С одного взгляда догадавшись, что происходит между его дочерью и Световидом, епископ кинулся к ним со словами:

      – Аврелия, дочка, твоя одежда давно высохла, иди, надевай ее.

      Сам Климент был уже одет и в руках