Сказки для страшных снов. Юана Фокс

дурак, чтоли, совсем? – утирая слезы, спросила она она. – А что мне еще есть-то, не капусту же с сосисочками!

      – А почему нет… – пробормотал Август, смущаясь. Ноги у него уже совсем заледенели, но он забыл про открытую дверь. Он и себя самого забыл, все на нее смотрел… Она вдруг вся напряглась, вытянулась, и строго приложила к губам палец:

      – Тихо!

      Он послушно замолчал. «Не отпушу ее, кто бы она ни была, женюсь, баронессой сделаю!» – уже крутились радостные, детски-восторженные мечты.

      А она подпрыгнула, крутанулась на босых пятках, и подбежала к окну. Ставни, будто только ее и ждали, распахнулись под порывом ветра. Сквозняк прошел волной сквозь все тело Августа, он обхватил себя за плечи. Зубы его стучали, но он все равно сказал:

      – Ты выйдешь за меня?

      – Что? – она обернулась, рассеяная и мечтательная. На волосах ее оседали первые роскошные снежинки. – Снег! Снежочек мой, мать святая Туча! – пролепетала она, нежно, как ребенку. Про Августа она, похоже, уже забыла. Высунулась в окно, руки тянет, ловит белый холодный пух.

      – Пожалуйста, прошу тебя! – выкрикнул Август, и протянул к ней руки. А она… она уже вскочила на окно, застыв на мгновение. Он успел только сделать два шага, как она раскинула руки, подняла голову, глубоко вдохнула, захохотала неприрученной птицей, и…

      – Нееееет!!!! – заорал он, пытаясь ухватить ее. Но она уже шагнула в густую, кружевную мглу. Один прыжок, он у окна, едва сам не выпал, ухватился за подоконник, дикими глазами глядит, как она, фея, божество – растворяется легким призраком в воздухе, рассыпается сотней, тысячей снежинок…

      – Снегения, тебя зовут Снегения! – прошептал он, и горячая слеза задрожала на его длинных ресницах. Большая, пушистая снежинка закружилась, упала на его приоткрытые губы, и растаяла, единственным ее, холодным поцелуем.

      – Снегения!! – закричал он, отчаянно и горько. Легкий порыв ветра, играя, закружился белым вихрем. Август отчетливо разобрал тихий, прохладный шепот: «Снег не любит, не плачет, и не ищет самого себя! Прощай…»

      Улыбашки

      Капитан Даррен Дэниэл Доджсон-Хейз всегда был настоящим профи. Его репутацией можно было освещать путь к месту убийства вместо фонаря. Если б она светилась. Может, был бы толк от нее, а то в последние три месяца какой-то неведомый подонок попросту задницу этой репутацией вытирает!

      – Чтож, Синклер! Вопрос всего один, – наконец, заговорил Даррен, зябко ежась в ночной холодище. Сырой туман так и полз за шиворот. Его напарник заметно напрягся. Видно было, что доктора вся эта загадочная трехомудрия напрягает почище самого капитана. Хейз и сам не рад был рот открывать. Тошнота подкатывала удушливым комком. Он нервно сглотнул, и торопливо заговорил снова:

      – Да бросьте, Джеймс, мы с вами уже гребаный сезон бьемся на этом кровавом поле, неужто у вас до сих пор нет хоть какой-то, самой скромной медицинской догадки? Вы хотя бы взгляните на тело, доктор!

      – О нет, – простонал Синклер. –