Дверь на двушку. Дмитрий Емец

на плече. В конце концов, зачем-то же мужчинам нужны плечи!

      Насту она встретила вечером, когда от Сашки вернулась в ШНыр. Вначале услышала сердитый звук автомобильного сигнала. К воротам подъезжала одноглазая «жирафа». За рулем сидел Кузепыч, колотивший ладонью по гудку. Наста высовывалась в окно машины и улюлюкала, едва не задевая головой столбы. У ворот Кузепыч затормозил. Выскочил из машины и, не удержавшись, стукнул кулаком по крыше.

      – Слушай, ешкина кошка! В следующий раз пойдешь пешедралом! Жить тебе надоело?! Чего на ходу из машины выскакиваешь?!

      – Да вы не волнуйтесь! Я на гарантии в медпункте! – успокоила его Наста.

      – Да ясельный перец, на гарантии! А в дорожных рабочих зачем было пнуфом стрелять?

      – Это были не дорожные рабочие. Они только маскировались под дорожных рабочих! – заявила Наста.

      – А если не маскировались?

      – Ага! На грунтовой дороге чинили асфальт! Еще бы! Хороший асфальт на дороге не валяется!

      Кузепыч задумался. Это и правда было странновато.

      – Хм… А где же тогда валяется? То есть ты бабахнула в дорожных рабочих только потому, что они были на грунтовой дороге? – уточнил он.

      – А что бы я еще успела разглядеть? Вы же гоните как на пожар! – заявила Наста. – Все равно же не попала!

      – Ты в них целилась!

      – С пятнадцати метров. Из едущей машины. Это не стрельба, – отмахнулась Наста.

      Кузепыч безнадежно махнул рукой:

      – Топай отсюда, а то придушу! Стой, якорный пень! Захвати с собой пару пакетов из багажника!

      Наста взяла один пакет, Рина другой, и они потащили пакеты на кухню к Суповне. Наста неслась как конь, хотя пакет ее был вдвое тяжелее. Рина не удивлялась этому. Двигательная энергия, заключенная в Насте, непрестанно заставляла ее переноситься из одного места в другое. Смысл этих перемещений если и существовал, то был сокрыт в глубинах самого человека, поскольку никакого наружного смысла многие ее метания не имели.

      Оказалось, что в Копытово Наста заходила к Улу и Яре.

      – И как они? Ребенка видела?

      – Прикольный. На руках его держала. Держишь – он тебе на всякий случай улыбается!

      – Почему на всякий случай? – удивилась Рина.

      – А мало ли! Ему на шарике глаза и рот нарисуй – он и этому шарику улыбаться будет. Типа: не лопай меня, я твой друг! Я тоже так хочу!

      – Улыбаться? – Рина никак не могла привыкнуть к перескокам мысли Насты.

      – Нет, жить в чистенькой квартирке. Муж, семья и все такое. Шторы себе новенькие повесила, в ванной стиралка. Сидишь себе такая вся добренькая-предобренькая, правильная-преправильная! Сидишь и всех поучаешь! – с досадой произнесла Наста.

      – Яра никого не поучает.

      – Еще как! Ты просто не замечаешь!

      – Гамов просил твой номер телефона, – вспомнила Рина.

      – И ты дала?! – взвилась Наста.

      – Угу. Скинула эсэмэской.

      Наста остановилась и повернулась к ней всем корпусом. Рина