Ее секрет. Наташа Лестер

«Коти» в форме стрекозы, произведенного на фабрике «Лалик». Это были настоящие жемчужины ее коллекции, самые ценные вещи, которыми она владела, – во-первых, потому что раньше они принадлежали ее матери, а во-вторых, Лео мечтала о том, что и ее косметические составы будут расфасованы в нечто столь же волшебное и удивительное, стройными рядами стоящее на полках в аптеке. Она решительно спустилась по ступенькам. Если эпидемия инфлюэнцы окажется не такой уж суровой – а в бледно-золотистом сиянии осеннего утра так и хотелось думать, – она, пожалуй, действительно выставит в аптеке на продажу немного губной помады вместо того, чтобы шутить с отцом на этот счет, и кому какое дело, что скажет на этот счет миссис Ходжкинс!

      Она достала кастрюлю и деревянную ложку – свою импровизированную смесительную емкость – и принялась разогревать и помешивать пчелиный воск, кармин, миндальное масло, свеклу и розовое масло, пока у нее не получилась смесь насыщенного алого цвета. Затем она разлила ее по нескольким флаконам, чтобы та остыла, – зримая, осязаемая хрупкая красота посреди того ужаса, в котором они жили.

      Затем Лео отправилась наверх.

      – Папа? – окликнула она отца.

      – Сегодня я немного проспал, родная, – долетел до нее из комнаты голос отца. – Сейчас спущусь.

      Лео сварила два яйца, положила каждому из них по кусочку хлеба, а потом приготовила чай, взяв всего лишь по половине чайной ложечки листьев вместо трех, как любил отец; чай в последние годы стал такой же редкостью, как и хорошие новости.

      Появился отец и тяжело опустился на стул. Его била дрожь.

      – Ты замерз! – вскричала Лео. – Давай я принесу одеяло и укутаю тебе ноги.

      – Не беспокойся. Я согреюсь чаем.

      Лео передала ему чашку.

      – Пей, – с шутливым укором проговорила она. – А я сделаю тебе еще одну.

      – Ты – славная девочка, Лео. Как прошел вчерашний вечер?

      – Я видела Альберта. Его полк перевели обратно.

      – Держу пари, он был рад встретить тебя, – сказал отец, и в тоне его голоса прозвучали странные нотки, повергшие Лео в недоумение.

      – Не знаю. Я сделала себе легкий макияж, чем, кажется, шокировала его.

      – Ха! – презрительно фыркнул отец. – Он был на войне и сидел в окопах, но его способна шокировать черная краска у тебя на ресницах? Значит, он тебе не подходит. Как и все остальные, впрочем.

      – Это просто потому, что ты собственник, – поддела она его.

      – Нисколько, – решительно отрезал он. – Помяни мое слово, он еще попросит тебя выйти за него замуж. Но ты должна ответить «нет». Не вздумай застрять здесь. Как только война закончится, я придумаю, как вернуть тебя в Лондон, вот увидишь.

      – Я тебя не оставлю одного, даже не надейся.

      В окно, прерывая их, вплыл колокольный звон.

      – Сегодня же не воскресенье, – сказала Лео.

      Подбежав к окну, она распахнула его, не обращая внимания на хлынувший внутрь холодный воздух.

      А колокола все продолжали