Москва в дыму. 2010-й. Вопросы к Богу. Ольга Барсукова

говорить,

      Но что-то так влекло её незримо, что стыд забыв, она могла здесь быть.

      И вдруг она упала на колени и градом хлынули потоки слёз,

      И вымолвить одно она сумела:

      – Учитель, я… (и ветер звук унёс)…

      И слёзы, будто бусинки браслета рассыпались и раскатились по камням…

      – Я не могла… за это…

      Такая жизнь… меня…

      Упало покрывало, волос сбился, и лёг на камни золотом колец…

      А он молчал и взгляд его томился… Он понял всё… ответил наконец:

      – Иди. Чиста ты! Будь благословенна!

      О прошлом больше ты не вспоминай!

      Живи спокойно, будь всегда смиренной,

      И благодать ты с неба принимай!

      Как птица девушка тогда вдруг встрепенулась, взгляд подняла, очищенный слезой:

      – Учитель, можно послужу я? Усталость снимет дар… такой простой!

      И алавастровый сосуд разбив о камень, всю жидкость – миро вылив на ладонь,

      Она так нежно стала Ему ноги мазать, его усталым стопам дав покой!

      То миро было – всё её наследство, приданое, что собрала давно!

      Ему всё отдала. Глаза поднять не смела… Она хотела только одного:

      Его увидеть, получить прощенье! И вот оно получено, дано!

      И слёзы счастья льются без смущенья и на душе становится легко!

      Теперь-то знала: стыд уйдёт и боль, и смело можно в эту жизнь войти…

      Касался мягкий локон золотой Учителя любимого ноги…

      ***

      Вставал над морем розовый рассвет. Тащили рыбаки большой улов:

      Учитель просто место показал. Ушёл он вдаль без всяких слов…

      Когда она дописала последнюю строку, она заметила, что лист со стихом мокрый от слёз, а сама она уже рыдает взахлёб:

      – Иисус, простите. Это я, несчастная Мария-Мандалина! Я искала Вас, потому что слышала от других, что исцеляете больных, помогаете несчастным. У меня душа болит! Я растоптана и выброшена обществом, презренная и жалкая! Пока я молода, меня используют мужчины, как служительницу культа Астарты, а когда состарюсь, выкинут с презрением. Так постыдна такая жизнь! Как жить дальше? Милостыню просить?

      – Ой, что это я? – очнулась Алёна. – Мария-Магдалина там, а я здесь!

      Что я её словами говорю?

      Она вытерла слёзы. Алёна поняла, что это были слёзы её души, тоже несчастной, забытой любимыми людьми и оставленной в одиночестве.

      Она не имела такой страшной судьбы, как Мария-Магдалина, но хорошо понимала её.

      – Иисус, простите меня! Я – грешница! Моя судьба в Ваших руках! Помогите быть счастливой в этой жизни.

      Тёплая волна окутала её. На сердце вдруг стало спокойно!

      Алёна не любила рассказывать или даже вспоминать о своём счастье в молодости. Кому это было интересно? Да и рассказать было некому.

      Но здесь, дневнику, она могла многое честно рассказать, выплеснуть тяжесть с души, как она это делала всегда.

      Алёна начала вести дневники с 15 лет, когда влюбилась в первый раз в одноклассника.