Приснись мне. Я не хочу просыпаться. Мелисса Ролос

оставив меня наедине со своими мыслями. Очень люблю, когда так делают. Сначала заинтересуют, а потом «впрочем, не заморачивайся». Это лишь подогревает мои интерес, и мне сразу хочется все узнать, но приставать к Марку я не стала. Захочет – расскажет. Нужно лишь подождать.

      4. Ночь

      Ближе к ночи, когда уже совсем стемнело, ребята начали жарить над костром зефир. То и дело слышалось как кто-то обжегся или уронил зефирку в огонь. Кто-то начал играть на гитаре, кто-то лезет обниматься со всеми, кто-то что-то поет. Весело.

      – Вот Черт! Опять!

      Женя вскочил на ноги и бросил на землю свою веточку. У него сгорела очередная порция зефирок, поэтому кареглазый до сих пор не смог отведать мягкие белые вкуснятины.

      – Ли, ты же сказала, что не хочешь больше? – спрашивает меня парень и подходит ко мне, отнимая мою ветку.

      – Вообще-то хочу! – усмехаюсь я, наблюдая, как кареглазый снимает одну зефирку с веточки.

      – Меня это уже не волнует, – ухмыляется Женя. – Нужно было раньше говорить… Приготовишь еще?

      Усмешка растянулась на моем лице. Это ж сколько наглости нужно иметь, чтоб вот так себя вести? Ответ прост и очевиден: вести себя нужно так, как ведет себя Женя. Да, он хороший парень, хороший друг, но иногда появляется ощущение, что у него в отдельные моменты начинает детство играть в кое-каком месте.

      – Нет уж, – говорю я, наблюдая за парнем. – Сам себе готовь, не маленький ребенок уже.

      Парень обиженно надулся и со всего маху плюхнулся на бревно.

      Раздался животный крик.

      Мы все покатились со смеху, посмотрев на перекошенное от боли лицо Жени. Он соскочил с бревна и начал материться на весь белый свет. Мы тоже оказались виноваты в том, что этот взрослый с душою ребенка приземлился прямо на выпирающую часть ветки своей пятой точкой. В следующий раз пусть смотрит на что он садится.

      – Нет чтобы пожалеть, вы ржете! – обиженно ворчит кареглазый, потирая больное место. – Тоже мне, друзья называется.

      – Эй-эй, не мы виноваты, что ты не смотришь на что садишься, брат! – смеясь, говорит ему Марк. Двусмыслие в этой фразе заставило нас взорваться новым приступом смеха.

      – Да ну вас всех!

      Женя встал с земли, повернулся к нам спиной и пошел в сторону своей палатки.

      – Эй, ребят, он на нас обиделся, – проговорила девушка Марка, перестав смеяться. Никогда не замечала раньше, чтобы Соню волновало что-то кроме ее самой.

      – Остынет, – фыркнула Настя, пожав плечами. Мы все, – кроме Сони, ясное дело, – прекрасно знаем, что Женя быстро отходит. Сейчас обижается, а завтра уже словно ничего и не было.

      Все снова занялись своими делами. Марк взял в руки гитару, с нежностью проводя по струнам, а рядом с ним пристроилась его девушка. Максим снова полез обниматься к Насте, а та, в свою очередь, начала его отпихивать и ворчать, как же он ее достал. Я очень люблю своих друзей. Для счастья большего и желать нельзя. Ночь. Костер. Звезды