Не люби. Моя любовь тебя погубит. Мелисса Ролос

больницы, а потом повернулся ко мне и, увы, его карие глаза горели отнюдь не дружелюбностью.

      – Чего ты так смотришь на меня, как на врага народа? – спросила я, когда его взгляд начал уже тревожить меня.

      – У меня есть для тебя условие.

      Я заинтересовалась. Какие условия он может мне поставить и что мне с этого может быть?

      – Что за условие?

      Вадим усмехнулся и откинулся на спинку сидения. Всем своим видом он выражал спокойствие и умиротворенность, но я своим чутким нутром чувствовала, что для него это важно.

      – Видишь ли, Алиса Вольф, – начал он, когда мы коло нескольких минут ехали молча. – Мне важна моя репутация в школе, которую я смог заработать за эти годы. Учащиеся боятся меня, а учителя уважают, каким бы противным я не был.

      Он замолчал, а меня так и подмывало спросить что дальше. О том, что он возомнил себя королем, я смогла понять и раньше, поэтому просто не видела смысла в его словах и при чем здесь условие.

      – Если коротко говоря, я не хочу, чтобы кто-либо знал о том, что было. Я не хочу, чтобы меня считали защитником маленьких девочек, которым просто захотелось прогуляться перед сном поздней ночью. Вся школа знает меня не таким. А особенно никто не должен знать, что я звонил по квартирам, разыскивая тебя. Будет намного лучше, чтобы ты и сама обо всем этом забыла, но это уже мне точно никак не сделать.

      – Ты хочешь, чтобы я молчала? – уточнила я.

      – Именно, – он усмехнулся, показав белоснежные зубы.

      – А тот поцелуй и то, как ты обнимал меня. Как мне это понимать?

      Он громко рассмеялся, и его смех резанул мне по ушам. Я не знаю, что сказала смешного, но терпеливо подождала, когда он отсмеется и даст мне ответ.

      – Ничего себе там не придумывай особо, малышка! – все еще улыбаясь, наконец, сказал он. – Ты ничего не значишь для меня, как и все остальные пустышки…

      – Я пустышка? – вспылила я. вот этого я точно не ожидала. – Я ничего не похожа на пустышку!

      – Не похожа, – согласился Вадим. – Но, тем не менее, ты ничего для меня не значишь.

      – А что если я уже успела рассказать одному человеку обо всем случившемся? Без поцелуя и этих пьяных твоих объятий.

      – Дай угадаю? Герц! – я кивнула. – Если она не будет болтать и распускать обо мне слухи, где я герой и все такое, то будем считать, что она и не знает.

      – Хорошо. Но в чем суть условия?

      – Ты молчишь, а взамен находишься под моей защитой. Ни один человек тебя не сможет тронуть или обидеть. И не важно человек это из школы или обычный уличный хулиган. В любой момент ты можешь звонить мне.

      – Разве не слишком благородно с твоей стороны? – фыркнула я, ища во всем этом подвох.

      – Да, ты права. Поэтому еще кое-что…

      Он опять замолчал, заставляя меня нервничать. Почему-то ко мне в голову полезли всякие непристойности, и я хотела уже было отказаться от этого условия, но, прежде чем я успела открыть рот и издать хоть звук, Вадим опять начал говорить:

      – Я