Я тебя тоже. Кристина Резник

я, роняя слезы.

      Все изменилось однажды, когда меня, уже повзрослевшую, тетя Тоня погрузила в поезд. Три дня и три ночи мы бултыхались по вокзалам и залам ожидания. С пересадкой в столице, ехать предстояло более двух суток. О том, что меня укачивает, мы узнали уже в процессе! Измученная непрерывной тошнотой, я пребывала в неком беспамятстве.

      Туалет то и дело был занят, и проводница пускала «зеленого человечка» в свой закуток, где меня выворачивало желудочным соком. Сердобольная женщина укутала меня теплым пледом и сунула в рот кусок лимона. Так я и провела бОльшую часть пути: на тюках с бельем, посасывая до оскомины кислый фрукт.

      За окном проплывали напоенные тяжелой зеленью пейзажи, достойные кисти художника. Высокие сосны тянулись вдоль железнодорожного полотна, мелькая тонкими стволами. Иногда глухие леса прерывались странными водоемами, больше похожими на болота.

      – Теть Тонь, это бурелом? – дергала я за рукав тетушку. Та отрывалась от кроссворда и, надев очки, вглядывалась в оконный пейзаж.

      – Не знаю, Анюта, – пожимала плечами теть Тоня – наверное.

      Накануне приезда я провалилась в сон. Когда открыла глаза, то увидела, что поезд примостился на какой-то станции. На платформе была кутерьма, вдоль путей ходили военные в темно-зеленой форме. Но это было не важно! Ведь на улице был день. Я же помнила, что прибыть на место мы должны затемно. «Проспали!» – испугалась я и кинулась тормошить храпящую тетку. Та спросонья невнятно объяснила мне, что сейчас ночь.

      – Какая ночь? Не видишь? Это день! Вставай! – повторяла я, начиная сомневаться, уж не сошла ли она с ума. Разбуженные моими криками пассажиры, стали недовольно ворчать. И только соседка с верхней полки, улыбнувшись, объяснила, что такое белые ночи. Остаток пути я просидела, глядя на светлое, в белой дымке небо. Эта новость перевернула с ног на голову мой детский мир!

      Сам город оказался совсем не таким, как я его представляла. Угрюмые обшарпанные здания, неприветливо косящиеся темными глазницами окон. Военные, марширующие по тротуару, словно по плацу. Редкие деревья, растерявшие листву под холодным морским бризом. Море обжигало холодом, будто сунул руку в морозилку. И купальник, который я, вопреки советам тети, тайком запихнула в чемодан, конечно, не пригодился! Не было здесь ни изумрудных лугов с пасущимися коровами, ни розовых закатных облаков, ни сказочного дома с уютной беседкой.

      Маленькая, просто обставленная квартирка, скромный быт, бледные от недостатка солнца комнатные цветы. Но не это расстроило меня больше всего! Туманный северный городок уже с перрона окатил нас холодным пронизывающим ветром, как будто ледяной водой. И это учитывая календарное лето! Мама, укутанная с ног до головы, держала мою руку в своей. Хрупкая и тоненькая, она всегда мерзла. Сложно представить, как было холодно ей там, в плену этих северных ветров. Грозящихся подхватить и унести за тридевять земель.