Отцовская книга. РДРС

развели костер, принесли воды, поставили котелок для похлебки на огонь, положили туда прихваченные из дома свежие овощи и куски нежного вяленого мяса ягненка, приправив все это ароматным шалфеем из запасников Габринуса. И так, понемногу, за этими нехитрыми монотонными занятиями, усталость, накопившаяся за день, стала постепенно улетучиваться. В предвкушении ужина глаза их начали светиться довольными искорками, до бушующего, звенящего счастья, конечно, было ещё далеко, но предпосылки к этому уже виднелись на горизонте. Путешествие раскрывалось для голодных искателей приключений новыми живыми красками, наполняя души их, дерзновенные и жаждущие, округлой полнотой чувств и ощущений. Запахи дурманили и манили, но вкус походного супа после первого тяжкого дня испытаний полностью обескураживал своим великолепием, придавая выражению "радость жизни" новое яркое и запоминающееся значение.

      – Да уж, не хлебом единым жив человек, – вымолвил Верега, жадно поглощая похлебку.

      – А чем же еще? – с усмешкой проговорил Рагнир.

      – Как чем?… горячим супом, нежнейшим мясом и добрым элем.

      – Ну с элем, может выйти промашка.

      – Ничего, чай тоже подойдет, кстати, что там с ним?

      Чай же, со спокойной рассудительностью Матери Земли, мирно попыхивал себе на остывающих угольках костра, насыщаясь легким дымком, запахами окружающего пространства, вбирая в себя пригоризонтную энергию пламенеющего заката, его багряных бликов и загадочных отблесков, обещая умиротворение изголодавшимся за день душам путешественников.

      – Почти готов, – отозвался Рагнир.

      – Тогда не соблаговолите ли вы, молодой человек, налить этому могучему сгустку первозданной и несомненно дикой энергии чашу приготовленной вами амброзии для сугрева и более полного отдохновения его неистового духа.

      – Какому еще сгустку, – вопросительно изогнул бровь Габринус.

      – Он перед вами, – Верега взял многозначительную паузу, повернулся в профиль и, втянув насколько позволяла стройность свой живот, замер на месте, давая зрителям проникнуться и насладиться величием момента, способного, по его глубокому убеждению, перетряхнуть глубинные основы душ и твердыни разума у наблюдавших сей потрясающий воображение образ зрителей. Средоточие добродетелей и божественной ярости во плоти. Разве ты, скопище вселенской мудрости и кладезь сокровенных знаний, не видишь этого.

      – Ну если на то пошло, то кладезь сокровенных знаний определенно видит могучий сгусток первозданной и несомненно дикой энергии, – расхохотался Габринус.

      Так, за шутками и дружеским подтруниванием друзья встретили окончание первого дня своего увлекательного похода.

      ***

      Проснувшись с рассветом, Рагнир развел огонь. После промозглой ночи поближе к теплу потянулись и его сотоварищи.

      – Да, путешествие перестает быть томным, у меня заиндевело все тело под палящими лучами этого ночного светила под названием месяц. Дайте же