Рожденная без тела. Анна Медь

у профессора, который принимал роды. Телефона и адреса этого профессора и его помощницы у вас нет. Новорождённого тоже нет. – А может все было по-другому? Вы в одиночестве родили ребенка, а потом избавились от него? А теперь пытаетесь замести следы, придумывая несуществующих профессоров? – с бордовым лицом и вздутыми желваками следователь орал на Альбину, которая не сводила глаз с окна, молчала и покачивалась на стуле.

      Вдруг дверь открылась, и громко шаркая ногами, в кабинет зашел молоденький сержант.

      – Вызывай психиатрическую бригаду, – раздраженно процедил ему сквозь зубы следователь и вышел из кабинета.

      Через 12 часов

      – Классический случай, коллега, – говорил врач Иван Михайлович, в белоснежном наглаженном халате, своему приятелю-следователю с вздутыми желваками и густыми нависшими бровями. – Дамочка родила ребенка и избавилась от него, а потом, желая скрыть свою вину, инсценировала все эти поиски пропавшего младенца. Другого объяснения исчезновению ребенка я не нахожу. Что стало причиной пока сказать сложно. Возможно, стресс и послеродовая депрессия, а может быть просто нежелание иметь детей. В любом случае это наш клиент. Будем присматривать, если узнаем что-то новое от пациентки, я сообщу.

      – Хорошо. Рассчитываю на тебя. Очень не нравится мне эта история. Чуйка подсказывает, что дело очень темное.

      Иван Михайлович пожал мозолистую руку следователю и пошел к палате. В ней на холодной кровати в позе эмбриона с застывшим безумным взглядом лежала Альбина.

      Понаблюдав за пациенткой через приоткрытую дверь и убедившись, что в успокоительных она сейчас не нуждается, он пробормотал:

      – Ничего, ничего, вылечим, – затем развернулся и направился в сторону своего кабинета.

      В это время в пустой и холодной квартире на полотенце лежал младенец и громко плакал. Никто не подходил, никто не слышал, никто не видел этого ребенка. Полицейские, сотню раз проходившие мимо него, даже не подозревали, что или кто скрывается в квартире женщины.

      Только Альбина судорожно вздрагивала и прислушивалась каждый раз, когда крик младенца становился особенно отчаянным. Потом врачи называли это шизофренией, а соседи по палате с удовольствием рассказывали, как у них тоже в голове появляются голоса далеких и близких родственников.

      Ребенок

      Не нуждаясь в том, без чего обычный человек бы не выжил – сон, вода, еда, дыхание – ребенок рос как обычные дети. Только без тела.

      К своим двум годам дочь Альбины поняла, что может перемещаться где угодно и как угодно. В четырех стенах ей уже было невыносимо скучно, поэтому она частенько приходила к соседям, сначала по квартире, потом по подъезду. А потом и вовсе летала, где ей вздумается.

      Девочке нравилось наблюдать за другими взрослыми и детьми. У них она училась словам, жестам, мимике. Усердно повторяла за ребятами новые звуки, буквы, фразы. Только привыкнуть к тому, что никто ее не слышит, у малышки никак не получалось.

      В пять лет девочка стала часто подглядывать за малышом Гришей из