Ничей. Наталья Самойленко

воздух и запихала в петлю пуговицу на груди. С остальными пуговицами справилась и выдохнула.

      То ли выдох был слишком сильным, то ли пуговица оказалась слабо пришитой. Точно выпущенная из дробовика, пуговица полетела в большой сугроб у подъезда.

      Кира всхлипнула, понимая, что искать эту дуру треклятую ей совершенно некогда, да и в сугроб нырять не хотелось.

      – У, ненавижу! – прошипела Кира, воздевая кулаки к небу.

      Она не ругала никого кроме себя за то, что располнела за последние десять лет до немыслимых размеров. Тряхнув головой, Кира рукой в перчатке прижала к меху освободившуюся петлю на том месте, где была пуговица и пошагала на каблучищах, разъезжавшихся по льду в разные стороны, на работу. Невольно представила себя со стороны, хихикнула, но потом не сдержалась и заревела.

      – Толстуха! Корова! Бегемотиха! – ругала она себя, всхлипывая и перемежая слова нецензурной бранью.

      Кира работала начальником отдела кадров в маленьком ООО «Гарсон и К».

      Работа не пыльная, начальник не вредный, а сотрудники сплошь мужики, которые в Кире души не чаяли, напропалую угощая конфетами, булочками и тортиками. Никто из них на Киру особо глаз не положил, каждый был при своей жене или любовнице, но за должность уважали и сыпали комплиментами. Кира слушала и верила, что и красавица, и всё что надо у неё имеется, и что женщина она видная со всех сторон. Правда дочь Киры и мать намекали ей на выдающиеся формы, но она их слушала не особо, считая, что кому надо, понравится.

      Вот есть у неё Женька. Так себе мужичонка, но в постели хорош, и формами её не брезгует.

      Кира долго бы ещё размышляла о себе и прошедшей ночи, но тут зазвонил телефон. Начальник предупредил, что на работу идёт устраиваться новый водитель, велел оформить всё, как полагается.

      Кира поднялась в кабинет. Разделась. Вспомнила, что на бедре стрелка, потянулась за клеем на столе, и в это время дверь скрипнула.

      На пороге стоял высокий стройный мужчина лет тридцати пяти в чёрном укороченном драповом пальто, чёрных брюках и почему-то в летних тёмно-бордовых ботинках с чёрной кожаной папкой в руках.

      Кира взглянула на него и чуть не задохнулась от жара, который нахлынул, сдавил грудь и заставил вспотеть даже кончики пальцев на ногах. Она что-то промычала в ответ на его просьбу войти, пригласила присесть. Мужчина шагнул в кабинет, застенчиво, но восхитительно, улыбнулся и сел напротив Киры на стул.

      Кира на свой стул промахнулась сесть несколько раз, краснея и извиняясь за неожиданные реверансы перед незнакомцем. Наконец, угнездившись, вцепилась в подлокотники и, шумно сглотнув, прошипела:

      – Вы новый водитель?

      – Да, Кира Сергеевна, – сверкнув янтарными глазами и улыбаясь, мягким баритоном прошелестел мужчина.

      Он положил перед ней паспорт и другие документы.

      – Роман Ланской, – протянула, словно пропела Кира, пытаясь успокоиться и хоть куда-то деть непослушные трясущиеся руки.

      Пока