Лепесток. Валерий Мармышев

конечно, – серьезно произнес мистер Андерсон и, жестом указав гостю направление, повел его в ближайший домик.

      – Странно, – произнес Пол, когда гость скрылся за дверью и в столовой возобновился привычный для утра шум, – обычно нам представляют приезжающих, говорят кто они и откуда, а этот какой-то…. Не такой.

      – М-да,… – задумчиво протянул Фрэнк, – на мастера парашютного спорта он не похож.

      Все четверо прыснули от смеха.

      После завтрака, как обычно, проводились обучающие занятия, после которых следовала предобеденная тренировка. Всё в лагере жило своим привычным размеренным ритмом, лишь только во время обеда утренний гость вышел из отведенного ему домика и в сопровождении что-то непрерывно рассказывающего мистера Андерсона проследовал к столу для тренеров. Он сел с краю и, внимательно слушая и время от времени что-то уточняя, принялся за суп. Взгляд мистера Гордона был серьезен и цепок, но сейчас он бесцельно скользил по лицам ребят, украдкой и с любопытством косящихся на него. В какой-то момент голубые глаза задержались на неуклюжем Сэмюэле с его непрестанно сползающими очками, но этим его внимание к их компании и ограничилось. Под конец трапезы кто-то из тренеров принес пухлую папку, в которой едва умещались листы. В нетерпении отодвинув в сторону тарелки и стакан с компотом, мистер Гордон принялся за её изучение.

      – Нет, я никак не могу понять, кто это? – возмущался Сэмюэль, развешивая выстиранную майку на натянутой в комнате из угла в угол веревке.

      – Странный он какой-то, – добавил Фрэнк. – Ходит такой важный, а тренеры, что? Видели, как они вокруг него кружатся? Я так понимаю, он очень важный человек!

      – Да, да, важный, – поддакнул Сэмюэль и закинул на веревку штаны. – Может он вообще не из спорта? Видели, какой худощавый?

      – Ну и что, что худощавый? Может он из какой-нибудь комиссии? – возразил Фрэнк, – думаешь, у них там мало бывших спортсменов?

      – Нет, – чуть призадумавшись, ответил Сэмюэль, – я думаю это или врач, или какой-нибудь музыкант.

      – Да брось ты! Музыкант? – сказал Фрэнк, начав по обычаю распаляться и переводить разговор в спор, – Это спортивный лагерь, Сэмюэль! Что тут забыл музыкант?

      Не желая участвовать в разгорающемся споре, Мэттью взял с полки недочитанную книгу и мельком взглянул на Пола. Тот сидел на кровати, поджав колени к груди, и тревожно смотрел в глубь комнаты, покусывая губы. На мгновение взгляд его стал осмысленным, и он уставился на Мэттью. Он хотел было что-то сказать, но не решился: то ли из-за шумящих рядом друзей, толи потому, что не хотел тревожить Мэттью. Друзья уже давно привыкли к временами отстраненному и молчаливому поведению Мэттью и знали: если он хочет побыть один, лучше не лезть.

      Мэттью вышел из домика и, прищурившись, посмотрел на небо. По безупречной синеве гуляло солнце, изредка кокетливо прячась за тонкую пелену проносящихся мимо облаков. Мэттью тоскливо вздохнул и не спеша