Первый закон рая. Книга I. Maria Semprericca

возле лестницы, ведущей в спальню.

      Звон телефона вывел меня из жуткого воспоминания:

      – Да, да. Мама, скоро буду.

      – Обалдеть, кто у тебя так полы начищает? Неужели мама приходит? – я перевела взгляд со стен на пол из массивных темных каменных плит. – Аж в глазах рябит, он словно маслом намазан.

      – Нет, не мама, это домработница.

      – Как же мама теперь? Здесь и поворчать невозможно – совсем не к чему придраться, и полы, и вся мебель смотри как блестит. Это не квартира, а настоящий музей какой-то. Правда, я до сих пор не понимаю прелести антиквариата. Сидеть на диванах и креслах с позолоченной резьбой неудобно – ни развалиться, ни облокотиться, сидишь, словно оловянный солдатик. Мебель в хозяйстве непрактичная – стакан нигде не поставь, смотри, как бы следа от него не осталось, не притронься, не дотронься, в шкафах места мало, да и запах там… фу… сундуки – сломаешь спину открывать, ящики от комодов весят по сто килограммов – можно мускулы качать, зато пыль без конца вытирай и мягкими тряпочками везде начищай, как будто делать больше в жизни нечего!

      Непонятная мне антикварная мебель сохранилась от предков тетки Шурика, которая и являлась обладательницей не только мебели и квартир в этой знаменитой башне, но и множества другой недвижимости, как во Флоренции, так и за ее пределами. Скорее всего, именно Шурику и должно было достаться это солидное состояние – собственных детей у тетки не было.

      – Ты, что совсем больная?! – голосили в одно горло подружки. – От такого мужа уходить! Твой Шурик в один прекрасный день станет миллионером!

      «Вот уж о чем я не думала, так это о миллионах… А может, стоило подумать?.. – я задумчиво вздохнула. – Да и уходила я не от него, а от его мамаши».

      Я подошла к изящному письменному столику на изогнутых ножках и открыла центральный, самый крошечный ящик. В него я когда-то положила «секретик», который с детства верно хранила. Странным образом, он был до сих пор здесь. Я взяла закрученную в трубочку бумажку, перевязанную красной лентой, и раскрутила ее…

      – Хочу быть королевой! – завороженная, несмотря на ранний возраст (мне было лет десять), книжками Дюма и его любовными историями, особенно «Королевой Марго», я нарисовала себя с короной на голове и поставила надпись «Я – королева!»

      «Это мой „секретик“, и я закопаю его в землю».

      «Секретик» был закопан, но потом раскопан и закручен в трубочку, которую я положила в коробку с другими безделушками и в результате привезла в Италию.

      «Хм… Королева… и ведь хотелось „рыцаря“, как Ла Моль – ухмыльнулась я. – Лошадь ты ломовая, а не королева, и окружена козлами, а не рыцарями…» Я положила записку в карман и направилась в уборную.

      Туалет до сих пор был «средневековым», вернее, «послесредневековым» – не повернуться, не развернуться. Меня всегда удивляло, почему такому важному месту в те годы не придавалось никакого значения. Ответ я получила на курсах