Приключения Тома Сойера. Марк Твен

лексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2020

      ISBN 978-5-0050-9894-8

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      ПРЕДИСЛОВИЕ

      Большинство приключений, запечатлённых в этой книге, не выдумано, многие случились лично со мной, остальные – с мальчиками, которые были моими одноклассниками и друзьями. Гек Финн извлечён мной из жизни целиком, Том Сойер также, если не считать, что некоторые его черты произошли от черт многих других людей – он представляет собой смесь характеров трёх славных мальчуганов, которых я знал лично, и, следовательно, он более сложен по своей человеческой архитектуре.

      Все странные суеверия, которые столь дотошно описаны в этой книге, были распространены среди детей и рабов на Среднем Западе в описанный мной период, то есть тридцать или сорок лет назад.

      Хотя моя книга предназначена в основном для развлечения мальчишек и девчонок, я надеюсь, что взрослые мужчины и женщины тоже не будут чураться её, поскольку львиная доля моего писательского плана заключалась в том, чтобы постараться приятно и ненавязчиво напомнить взрослым двуногим существам о том, кем они все когда-то были – просто маленькими мальчиками и девочками, и, возможно, воскресить в них то, что они чувствовали, что думали и говорили когда-то, много лет назад, и какими странными делами и играми порой были увлечены.

АВТОРХартфорд, 1876

      Глава I

      – Том!

      Нет ответа!

      – То-ом!

      Нет ответа!

      – И куда запропастился этот мальчишка? Том!

      Нет ответа!

      Старая леди приспустила свои очки с носа и поверх них оглядела всю комнату, потом вздыбила очки на прежнюю позицию и выглянула из-под них. Она редко или почти никогда не смотрела сквозь очки на такую мелочь, как мальчишка, они были её парадной, выходной парой, гордостью её сердца, и были созданы для «стиля», а не для применения – с таким же успехом она могла бы смотреть на Мир и сквозь закрытые печные заслонки. Какое-то мгновение она была будто озадачена, а затем сказала, не яростно, но все же достаточно громко, чтобы её услышали стену и вся мебель в комнате:

      – Ну, попадись ты мне только, скверный мальчишка! Я тебе…

      Она не договорила, потому что к этому времени уже наклонилась и оживлённо шуровала метлой под кроватью, порой останавливаясь из-за того, что ей не хватало дыхания. Она обнаружила там только сонную кошку.

      – Нет! Мне никогда не попадались подобные мальчишки!

      Она подошла к открытой двери, постояла в ней и выглянула в сад, заросший буйными помидорными лозами вперемешку с сорняками. Тома нигде не было. Тогда она возвысила голос до уровня, когда он мог быть услышан на другом континенте, и крикнула:

      – То-о-о-о-м!

      Позади неё послышался лёгкий шорох. Она обернулась как раз, чтобы успеть схватить маленького мальчика за край его куртки и вовремя пресечь его незапланированное бегство.

      – Ну вот! Я могла бы и подумать об этом шкафе! Что ты там делал?

      – Ничего!

      – Ничего!? Том! Посмотри на свои руки! Посмотри на свои губы! В чём это у тебя рот?

      – Не знаю, тетя!

      – Ну, а я знаю! Это варенье! Варенье – вот что это такое! Сорок раз я гтвердила тебе, что если ты не оставишь в покое этот джем, я с тебя шкуру спущу! Подай-ка мне этот прутик!

      Прут на секунду повис в воздухе – опасность была отчаянно близка…

      – Боже мой! Тётя! Смотри сюда! Да скорей! Что у тебя за спиной?!

      Старуха резко дёрнулась, обернулась, подхватив свои юбки, оглядываясь в испуге. Мальчик тотчас же бросился наутёк, мгновенно взлетел на высокий дощатый забор и был таков.

      Тётя Полли на мгновение застыла в изумлении, а потом тихо рассмеялась.

      – Поверить этому мальчишке… Неужели я никогда ничему не научусь? Разве он не разыграл со мной кучу фокусов, чтобы я уже не раскусила его? Но старые дураки – самые большие дурни на свете. Старого пса, вижу, не научишь новым трюкам! Но, боже мой, он никогда не повторяется, что ни день – новая каверза, кто может угадать, что у него на уме? Он словно испытывает моё терпение, изучает, как долго он может терзать и мучить меня, прежде чем я выйду из себя и разъярюсь, и он знает, что стоит только отвлечь меня на минуту или рассмешить, и я уже не в состоянии сечь его розгами. Я не исполняю свой святой родительский долг перед этим мальчиком, и это, видит Бог, абсолютная правда. Только брось ребёнка сечь – и погубишь его, как сказано в «Писании». Я знаю, что это грех, и мы будем за это наказаны оба – и мне и ему придётся гореть в аду. Он сущий бесёнок, но, боже мой! он ведь сын моей покойной сестры, бедняжка-сиротинушка, и у меня почему-то никогда не хватает духу наброситься на него! Каждый раз, когда я отпускаю его, моя совесть вопиёт от боли, и каждый раз, когда я бью его, моё старое сердце разрывается на части. Ну- и- ну, краток век мужчины, рожденного от женщины, и полон скорбей, как говорит «Писание», и я